Как только ветер утих, Вилфред Олаисен и Юлиус Линд прибыли на лодке из Страндстедета, чтобы не пропустить обед в Рейнснесе.
Вилфред Олаисен отдыхал в беседке с кружкой баварского пива из Трондхейма на подносе, а Ханна ходила между беседкой и домом.
После бури все было свежим, светлым и тихим. Даже звуки в столовой. Олине следила, чтобы никто не шумел, пока доктор спит. Однако он спал так долго, что она забеспокоилась — Бергльот не успеет накрыть стол к обеду.
Юлиус Линд потребовал, чтобы его оставили одного с его инструментами и не мешали ему.
Сквозь открытое окно столовой и дверные щели доносились звуки настраиваемого пианино. Словно напоминание о других временах.
Вениамин проснулся было, но снова заснул.
Оказалось, что Дина перенесла пианино в беседку. Для того чтобы его туда внести, она сломала одну стену. Топор бросила на черную полированную крышку. Из кармана темно-красного халата торчала погасшая сигара. Дина держала в руке зеленую бутылку с длинным горлышком, она то пила из бутылки, то ударяла ею по клавишам. Пианино то журчало, как ручей, то в его звуках грохотал каменный обвал. На столе красовалось полдюжины пустых бутылок.
Она обернулась к нему, это была Анна, а не Дина.
В конце дня его разбудила Карна:
— Папа! Буря кончилась. И к нам приехали два человека. Один из них сломал пианино.
— Это не страшно.
— Я хочу, чтобы у меня были свои куры! — Она забралась к нему в кровать.
— Какие куры? — Вениамин еще не совсем проснулся.
— Исаак говорит, что это не мои куры. Он один собрал все яйца и отнес их Стине.
— У Исаака в Страндстедете нет кур. Пусть собирает яйца, когда приезжает в Рейнснес!
— Нет!
— Почему?
— Он говорит, что у больных детей не может быть кур!
— Я ему объясню, что он ошибается.
— Не надо. Он будет думать, что я наябедничала.
— А разве нет?
— Да, но ведь он этого не знает.
— Может, вы будете собирать по десять яиц каждый?
— По десять?.. А кто соберет остальные?
— Работник.
— Ты ничего не понимаешь. Работники не собирают яиц.
— Ладно, мне пора встать.
— Я затем и пришла.
— А я думал, из-за яиц!
— Нет… Надо было что-то рассказать, чтобы ты проснулся.
