— Ты хочешь сказать… Что с ней? Она действительно больна?
Олине кивнула, колыхнувшись всем телом. Потом откинулась на подушки, как готовый к схватке морж.
— Ты должен с ней объясниться. Сейчас же!
— Что ты хочешь? Чтобы я пошел к ней?
— Ей нужен доктор.
Вениамин забыл об ужине, ждавшем его в буфетной. Олине по скрипу шагов следила, куда он пойдет. Он поднялся по лестнице и остановился перед дверью Ханны.
Может, она уже спит? Нет, он уловил за дверью какое-то движение.
Вениамин осторожно постучал.
— Войдите, — ответил едва слышный голос.
Он вошел, и его встретил полный недоверия взгляд.
— Олине сказала, что ты заболела…
Ханна не ответила. Его словно ударили в солнечное сплетение.
Вениамин исчез, остался доктор, он сел на край кровати и положил руку Ханне на лоб.
— Температура нормальная, — сказал он.
Она смотрела на него пустыми глазами.
— Ханна, — позвал он и погладил ее по щеке.
Она схватила его руку и сжала, словно тисками.
— Уходи! — сердито сказала она. — Да, я больна с тех пор, как в детстве увидела тебя с Элсе Марией у летнего хлева, — Думала, никогда не осмелюсь сказать тебе это. Но вот сказана. И теперь, когда твоя возлюбленная из Копенгагена приедет в Рейнснес, помни, что в Страндстедете больна Ханна.
Она как будто рухнула в пропасть, и это была его вина.
Вениамину стало тяжело, но он продолжал сидеть.
— Ханна? — шепнул он через несколько минут.
Она не ответила.
— Я мог бы сказать, что она вовсе не моя возлюбленная, и это была бы правда… Ты мне веришь?
— Нет!
— Хочешь снотворного?
— Нет.
Понимая, что это безумие, Вениамин сбросил сюртук и башмаки. Потом забрался к ней в постель. Просунул руку ей под голову и ждал, что она оттолкнет его. Она не оттолкнула.
Его обожгло ее тело под тонкой ночной сорочкой. Он повернулся к ней и обнял другой рукой.
— Помнишь, как мы маленькие спали в одной постели?
Она не ответила. Только закрыла глаза и отпустила его руку. Он двумя пальцами осторожно погладил ее запястье.
— Никто на свете не сделал для меня столько, сколько ты. Ты приехала встретить меня в Бергене. Я помню, как ты вдруг появилась там передо мной. И ты всегда так добра с Карной.
К ним заглянуло полуночное солнце. Оно перебралось через дорожный саквояж Ханны, стоявший в углу. Забралось на спинку кровати.
— Мне следовало рассказать тебе об Анне. Но я не решился. Не думал, что это так важно. К тому же ты рассердилась на меня, когда мы виделись в последний раз.
Он сознавал, что это звучит неубедительно.
