Они поставили свои лодки у причала Олаисена. Там были и трапы, и вообще царил порядок. Пахло свежими просмоленными бревнами.
Они были на берегу задолго до того, как послышался призывный гудок парохода. По причалам с грохотом катили бочки, из открытых дверей пакгаузов отдавались приказы, скрипели лебедки.
Встречающие болтали о пустяках, которые в другое время даже не пришли бы им в голову.
Было пасмурно. Моросил дождь, но ветер стих, когда начался отлив.
Карна держала Вениамина за руку. На ней было новое зеленое пальто с бархатным воротником. Но, как и все остальное, оно выглядело на ней так, словно вот-вот сорвется и улетит. Из-за тревоги, мучившей Карну, нарядная одежда выглядела на ней нелепо.
Ее это не смущало, но взрослые то и дело делали ей замечания: «Застегни пальто! Завяжи шнурки! Опять у тебя шапка съехала набок!» Или что-нибудь еще в том же духе.
Иногда она старалась угодить им, даже если не была с ними согласна. Их одергивания явно оставляли ее равнодушной.
Она вообще не слышала, что ей говорят, и стояла на ветру в пальто нараспашку. Ее оставили в покое. Тем более что на пути в Страндстедет у нее дважды чуть не случился припадок.
Вениамин раскланивался направо и налево, держа Карну за руку, и старался побыстрее закончить очередной разговор, но так, чтобы не обидеть заговорившего с ним человека.
Анна придерживала шляпку, ее большие голубые глаза были прикованы к серой воде. Порой она взглядывала на Вениамина и улыбалась.
Андерс стоял позади всех, прислонившись спиной к высокому штабелю из ящиков. Все давно привыкли к замкнутому выражению его лица. Он не выставлял напоказ свои чувства. Но никто и помыслить не мог, чтобы он не приехал встречать возвращавшуюся издалека Дину.
Пока пароход с грохотом и свистом пришвартовывался к причалу, Андерс хватался то за очки, то за трубку, словно не понимая, что же ему больше нужно.
Наконец он сдался, убрал и очки, и трубку и стоял, захватив рукой воротник тужурки, другая его рука неподвижно висела вдоль туловища.
В Страндстедете уже все знали, что Дина из Рейнснеса возвращается домой после многих лет, проведенных за границей. Люди собрались к гамбургскому пароходу, чтобы своими глазами увидеть, какой след оставили на ней эти годы. Особенно те, кто когда-то знал ее.
Она не стояла у поручней, пока пароход подходил к причалу. Не увидели ее и когда был спущен трап. Все ждали с волнением. Коротышки поднимались на цыпочки, чтобы шляпы стоящих впереди не загораживали им пароход, — хозяйки с мешками картошки за спиной, телеграфист в фуражке, экспедитор с кожаным портфелем.
