Она не ответила.
Поставив лодку между двумя камнями, Вениамин вынул из нее корзину, свой чемоданчик, лежавший на дне балласт и попытался перевернуть ее килем вверх.
Ханна помогала ему с другой стороны. Она знала, что следует делать. Скамейки упали, и нос лодки стукнулся о землю, из отверстий для уключин побежала вода.
Они положили лодку на камни так, чтобы под нее можно было подлезть. Вениамин постелил на землю запасной парус и знаком показал Ханне, чтобы она заползла внутрь.
— Сними мокрую одежду, — сказал он.
Она вся сжалась, обхватив руками колени.
— У тебя в корзине найдется что-нибудь сухое?
Он вдруг понял, что она не хочет переодеваться у него на глазах.
— Я отвернусь.
Она не ответила.
— Будь благоразумна! — Негнущимися пальцами он начал расстегивать пуговицы на ее куртке.
Она не шевелилась, только дрожала.
Тогда он сорвал с себя мокрый свитер, рубашку и высунулся из-под лодки. Дождь лупил по его голой спине, но он в злости только мотал головой. Он уже хотел совсем выбраться наружу и оставить Ханну одну, как почувствовал на спине ее руку, ледяную и влажную.
— Ты дурачок, — донесся до него ее голос.
Прошло немного времени — вечность, секунда. Кто знает, черт побери, как ведут себя в таких случаях. Не оборачиваясь, он снова залез под лодку.
— Ну? — спросил он, зубы у него стучали.
Ханна как будто проснулась. Порылась в своей корзине, нашла рубашку, блузку, еще что-то.
Полулежа, полустоя на коленях под низким сводом лодки, она стала раздеваться, снимая с себя одну вещь за другой.
Вениамин пытался отвести взгляд.
Она выжимала волосы, словно надоевшую тряпку. То совсем рядом с ним, то где-то в сумраке пылали ее глаза — фосфорическое свечение в черной пучине. Они молили и требовали.
Почему Ханна сняла с себя все? Почему, снимая вещь за вещью, не заменяла их тут же сухими? Почему?
Она не успела прикоснуться к сухой одежде, как он потерял рассудок.
Они лежали на твердом и влажном ложе, как можно дальше отодвинувшись друг от друга. Но когда ночной холод безжалостно всадил в них свои зубы, он придвинулся к ней и укрыл их обоих всем, что нашлось под рукой.
— Только бы ты не простудилась, — прошептал он.
Но вот утреннее солнце упало ему на лицо, и он понял, что в будущем эта ночь может им обоим стоить больше, чем они смогут оплатить.
— Отвези меня домой в Страндстедет, — попросила Ханна, уже сидя в лодке.
Он промолчал и ни о чем не спросил.
— Высадишь меня в бухте к западу от церкви.
— Почему? Ведь оттуда тебе далеко до дому.
