В двадцать семь лет Томмазо Бускетта женился на синьорине Мелькьорре Кавалларро, но спустя несколько лет он решил, что Мелькьорра — прекрасная мать, и достаточно того, что она родила от него четверых детей, после этого Бускетта жить с ней перестал.
7 сентября 1966 года он женился в Соединенных Штатах на синьоре Вере Джиротти, а чтобы его не обвинили в двоеженстве (в то время в Италии еще не существовало закона, разрешающего развод), он сделал следующее представился в нью-йоркской мэрии под именем Мануэля Лопеца Кадены, именем, которое служило ему прикрытием на протяжении всего его пребывания в Северной Америке. Едва появившись в Соединенных Штатах, Томмазо Бускетта, который был примерным семьянином, тут же вызвал туда свою супругу и детей, чтобы иметь возможность заботиться о них, но категорически отказался жить с ними одной семьей.
Несколько лет спустя, в Рио, он вновь женился — на Кристине Джимарес. На этот раз для мэрии его имя было Паоло Роберто Феличи. Полагая, очевидно, что третье всегда самое лучшее, Томмазо Бускетта еще раз женился на Кристине Джимарес 15 октября 1978 года, на этот раз уже находясь в итальянской тюрьме. Это случилось сразу после развода с мадам Мелькьоррой Кавалларро. Превратности любви!
И хотя развод был наконец официально разрешен итальянским законодательством, для некоторых «людей чести» он оставался все же делом недопустимым, и их можно без колебаний записать в число тех, кто не умеет радоваться жизни. Но среди мафиози не все были такими: обычно человека «отставленного» все бойкотируют; однако большинство заключенных Уччардоне вели себя с Бускеттой как ни в чем не бывало. Бускетта истолковал их поведение как своеобразный плебисцит в свою пользу: он знал, что в некоторых случаях «люди чести» не могли позволить себе обойти строгий запрет на общение с провинившимся мафиози, даже если они считали несправедливым предъявленное ему обвинение и даже если при этом испытывали к изгою глубокое уважение. Это был уже не вопрос личной совести, но вопрос личной храбрости.
Правда, этой самой храбростью обладал далеко не каждый.
Большинство «людей чести» в Уччардоне считали необходимым быть представленными Томмазо Бускетте, но среди них нашлось двое таких, кто категорически отказался участвовать в церемонии представления. И, по злой иронии судьбы, оба эти человека были выходцами из «семьи» Томмазо Бускетты, то есть «семьи» Порта Нуовы.
То, что вопрос о его изгнании решен положительно, было тем более очевидным для Томмазо Бускетты, что в нарушение традиции глава «семьи» оказался совершенно не заинтересован в благополучном решении его участи. Он вовсе не занимался поисками адвоката и еще меньше интереса проявил к сумме гонорара за его защиту, словно «человек чести», оказавшийся в затруднительном положении, может и должен рассчитывать только на себя.
