После того как Наки мне это сообщил, я целую ночь не спал. Мне казалось, что я натолкнулся на нечто весьма важное. Хотя рукопись была средневековая, то есть источник довольно поздний, там могли содержаться какие-нибудь древние сведения, которые дадут мне путеводную нить к месту, где спрятан Ковчег. Несколько дней провел я в недрах Бодлеанской библиотеки, изучая текст «Долины царя» и гадая — достоверны ли сообщаемые там сведения?..
Согласно трактату, Ковчег вынесли из Храма до вавилонского завоевания Иерусалима, в 587 году. Ковчег и прочие сокровища спрятали в одном месте, на западном склоне высокой горы — их обнаружат, когда придет Мессия. Что особенно интересно — в трактате упоминалось, что имеется его экземпляр, выгравированный на медной пластине мастером по имени Лимур. Это тотчас навело меня на мысль о знаменитом Медном свитке из Кумрана (одном из свитков Мертвого моря, который тоже имеет отношение к пропавшим сокровищам Храма). Но есть ли тут какая-то связь?
Как я вскоре обнаружил, различие между трактатом и Медным свитком весьма велико. По версии кумранского свитка, ценности хранятся в шестидесяти четырех разных тайниках. Согласно трактату, они спрятаны в одном месте.
В Медном свитке говорится, что сокровища эти из храма Ирода (второго Иерусалимского храма) и, стало быть, их спрятали перед нашествием римлян в семидесятом году нашей эры. Трактат утверждает, что сокровища — из первого Храма, храма Соломона, и были спрятаны до 587 года до нашей эры.
Количество золота и серебра, упоминаемого в Медном свитке довольно скромное, а в трактате речь идет о миллионах золотых слитков.
Однажды ближе к вечеру мы с Наки сидели в читальном зале Бодлеанской библиотеки; косые лучи солнца выхватывали клубы пыли, которые, словно стайки мошек, поднимались над древними фолиантами. Я говорил про Ковчег, а Наки любовался прекрасным куполом театра Шелдона — семнадцатый век, работа Кристофера Рена — да еще башнями колледжей, — словно он вдруг увидел это великолепное зрелище в совершенно неожиданном ракурсе. Нам обоим стало ясно: все, что говорилось про автора Медного свитка, — это, мол, какой-то загадочный безумец и прочее, — с не меньшим успехом можно отнести к автору нашего средневекового трактата о храмовых сокровищах.
— Нисколько не удивлюсь, если в конце трактата имеется сделанная симпатическими чернилами надпись «После прочтения — съесть», — посмеивался Наки.
Груды сказочных сокровищ Храма, описываемые в трактате, выглядели явным преувеличением. К тому же трактат написан почти через две тысячи лет после исчезновения Ковчега. Любые намеки — если таковые имелись — были весьма расплывчатыми и мало отличались от сведений, содержащихся в других древних текстах.
