Потягивая пиво «Гиннесс», я заметил, что богословы, благополучно похоронив Бога, вышли вслед за своим предводителем со слуховым рожком и бодро направились по разным колледжам на обед.
— Разумеется, я не знаю, где находится Ковчег, — заговорил я.
— Разумеется, — ответил Наки с излишней холодностью.
— И точно так же я не знаю, что он собой представляет. Или представлял. В Египте я как раз и пытаюсь с этим разобраться. Если я не пойму, что такое Ковчег, то не смогу помочь Рувиму отыскать его. С одной стороны, Ковчег — произведение искусства. Согласно одному тексту Библии, его построил мастер Веселеил, но отвечал за строительство Моисей. По другой библейской версии, Ковчег сделал сам Моисей. В конечном итоге получился некий таинственный магический предмет, обладающий неслыханной мощью. Если Ковчег и вправду представлял своего рода оружие, тогда можно понять, почему полководец Моисей, военачальник Моисей, считал, что его следует нести впереди войска. Но так ли это? О свойствах Ковчега Библия хранит молчание — нам известно только, что он мог быть смертельно опасен. Мы знаем, что Ковчег — деревянный ящик размером с чемодан. Евреям велели следовать за ним по пустыне и идти за ним в битву. Мне, например, трудно понять, как простой деревянный ящик вдохновлял людей на военные подвиги. Это все равно что шагать за гробом!
— Думаю, Ковчег представлял собой имитацию некоего культового предмета, египетского или ближневосточного, — серьезно произнес Наки. — Кажется, я где-то читал про найденные среди сокровищ Тутанхамона предметы, очень похожие на Ковчег. Если Фрейд прав и Моисей и вправду царских кровей, то для него было вполне естественно последовать за священным для египтян предметом. Когда вернешься в Египет, сходи и посмотри на сокровища гробницы Тутанхамона.
— Я так и не понял, почему Моисею хотелось, чтобы Бог обращался к людям из деревянного ящика, — упрямо пробормотал я, покачав головой. — И еще не понимаю, зачем полководцу, чтобы вести войска в бой, понадобился деревянный ящик, пусть даже обладающий якобы магическими свойствами. И уж совсем я не понимаю, для чего евреи следовали за гробом — ведь словом «арон» в Книге Бытия обозначались саркофаги.
В самом деле: когда я задумывался о Ковчеге, меня терзали многочисленные противоречия в повествовании. Я не мог вообразить его ящиком или гробом. Все во мне кричало, что было там что-то еще, что-то неявное, у самой поверхности, но никем до сих пор не замеченное.
