На африканском побережье, где-то недалеко от современного Мозамбика, в районе устья Замбези, они выстроили город Сейюн (Сион), в котором было смешанное население: люди из глубины материка, из арабских земель и, возможно, из Индии.
Лемба везли с собой Ковчег Завета. Они прошли в глубь материка, осели на землях Зимбабве и влились в число великих средневековых цивилизаций, процветавших в Мапунгубве и Большом Зимбабве начиная с двенадцатого века. Все события — преследование со стороны мусульман (начавшееся в седьмом-восьмом веках), расцвет Сейюна (Сиона) в начале двенадцатого века, прорыв плотины в одиннадцатом или двенадцатом веке, развитые африканские государства — укладывались в мою схему.
Высказавшись, я приподнялся и изящно отвесил аудитории легкий выжидательный поклон.
— Ну и фигня, эфенди, — буркнул Дауд.
Меня порой раздражало его знание иностранных вульгаризмов, равно как и способность к самому безжалостному анализу.
— Во-первых, нет никаких доказательств, что лемба вообще пришли из Палестины. Во-вторых, есть только одно косвенное свидетельство — признаюсь, существенное, — что они пришли из Сенны — из Хадрамаута. Ничто не подтверждает связь лемба с фалаша или этими дурацкими кемант. Не факт, что они вообще жили в Сеннаре. Все это чушь, хоть и занимательная. Увлекательная. У арабских сказок есть некоторый налет правдоподобия, но лишь потому, что они очень, очень старые. Аль-Идрис, Хассан ибн Саид, исраилият — все чушь. Занятная, потому что древнее этого в Эфиопии ничего нет… занятная, как одна моя знакомая вдова в Каире, — прибавил Дауд, задрав бровь. — Но пока ты не найдешь, помимо устных преданий и случайных совпадений, настоящие доказательства, свидетельства связи лемба с Израилем и Аравией, считай, я-ахи, что у тебя ничего нет. Только всякая фигня. Однако тут может быть и другая версия. Правда, доказательств и у меня ни крупицы, только мой внутренний голос.
После продолжительной паузы Дауд, вначале неуверенно, начал выдавать свою новую версию. Ковчег, предположил он, сохранили египетские копты, и найти его тоже суждено египетскому копту — обсыпанному перхотью коротышке.
Я выложил Дауду все, что думал о его гипотезе.
Реконструировать раннюю историю лемба оказалось нелегко, и, как не замедлил подчеркнуть Дауд, моя реконструкция имела в основе лишь фрагментарные данные. В субсахарской Африке, во всяком случае, во внутренних районах, никаких записей не сохранилось. Мы можем рассчитывать только на устные источники.
