– Вы знакомы с теорией Ломброзо?
– Чего? – удивленно протянул Мак.
– Теория Ломброзо, Чезаре Ломброзо. Когда-то существовал такой деятель. Так вот он определял преступников по типу лица. Вы когда-нибудь видели свой профиль, мистер Мак?
– А в чем, собственно, дело? – осведомился Мак.
– Низкий лоб, большие скулы, редкая борода, – говорил коротышка, – типичный преступник.
– У меня нет бороды! – несколько раздраженно произнес Мак.
– Это не имеет значения. У вас щетина, она редкая, – коротышка глотнул из рюмки и сморщился: – Что за дряни ты налил?
– К сожалению, хорошего виски у нас сегодня нет, – ответил Мак.
– Неужели?! – фальшиво удивился коротышка и выплеснул виски на стойку. – Так вот, мистер Мак, с вашей рожей, вы запросто могли стрелять из пулемета.
– Если бы он у меня был, – сказал Мак. – А для вашей рожи, мистер, не знаю как вас называть, вы выказываете немалый интеллект, – добавил он.
Коротышка какое-то время угрюмо молчал, видимо не зная, как отнестись к словам Мака – принять их за оскорбление или за комплимент, а потом обратился к своим приятелям:
– Пошли, ребята.
Они, такой же плотной толпой, как и пришли, покинули бар, оставив на стойке семь нетронутых рюмок.
– Я был уверен, что они устроят потасовку. Но на этот раз обошлось, – произнес Мак, входя в кабинет. – Чертов Бальбо со своим пулеметом. Хотя, с другой стороны, если бы не пулемет, то неизвестно удалось бы нам спасти виски. Бальбо всегда отличался пристрастием к радикальным мерам. Для большинства людей жизнь – это процесс, может быть, не совсем понятный, но верный и необходимый. Бальбо не относится к этому большинству. Для него жизнь – это река дерьма, в которой барахтаются люди. Ныряют с головой, всплывают обратно, тонут, плывут по течению или против. Конечно, он тоже вынужден если не барахтаться в реке, то хотя бы измарать в ней свои ботинки. Никуда не денешься. Но когда его пытаются затолкать в это дерьмо глубже колена, он приходит в бешенство и принимает радикальные меры. Как хирург. Скальпелем чик, и все. Вот такой Бальбо. Похоже, он достал свой скальпель. Ничего удивительного. Ему мешают жить и пытаются заставить барахтаться в дерьме вместе со всеми. И он долго терпел. Вот так! И иди спать, Джон. Если понадобится, я тебя разбужу.
Тайгер проснулся, едва взошло солнце.
Карло и Вассерман еще спали. Феликс бесшумно возился в своем углу, собираясь на работу. Наконец, поскрипывая половицами, он прошел к двери.
