— Расскажи!
— Да ну. — Лиля сморщилась так, словно взяла в руки что-то очень отвратительное. — Мне не хочется. Правда не хочется!
— Расскажи! — почти приказала Женя.
— Ну, приснилось сегодня, например, что я сижу за игровым столом в казино.
— А ты там когда-нибудь была?
— Нет, никогда не была, но почему-то я не сомневаюсь, что это было казино. Вокруг меня за столом сидят одинаковые черноволосые мужчины, все в черных костюмах.
— Как это — одинаковые? — не поняла Женя. — Одеты, что ли, одинаково?
— Нет, не только. Они вообще все как один — на одно лицо. Ну, словно одного и того же отпечатали несколько раз. Но говорил только один из них. Он посмотрел на меня так, что мурашки побежали по спине, и я поняла, что это и есть дьявол. Он смотрел на меня как на дурочку, я вжималась при этом в кресло от страха и бормотала про себя: «Господи, помилуй!» Он это услышал или мысли мои прочитал, не знаю, но засмеялся и сказал, что это ему нравится. А потом нагло так спрашивает, что я еще знаю. Я начала читать «Отче наш», он сразу, мгновенно, прихлопнул мою нижнюю челюсть своей рукой снизу, стал серьезным и сказал, что вот это ему уже не нравится. И я проснулась оттого, что читала вслух «Отче наш».
— Ты что, молитвы знаешь? — удивилась Женя, вспомнив, что ни разу не видела на Лиле крестика.
— Нет, не знаю.
— А как же, говоришь, читала? — недоумевала Женя.
— Не знаю, Женечка! Читала и крестилась, представляешь? А теперь вот и крестик надела. — И она показала маленький крестик на серебряной цепочке.
— Ну, ты, Лилька, даешь! Ты хоть крещеная?
— Да, мама нас с братом крестила, еще маленьких.
— Ну ладно. Время уже позднее, совсем мы заговорились. Может, ты останешься у меня? — на всякий случай спросила Женя, мало надеясь, что Лиля согласится.
— Нет, Женя, спасибо, но я домой.
Они расцеловались, как всегда, и договорились, что будут держать друг друга в курсе любых новостей.
Перед самой дверью, уже взявшись за ручку, Лиля вдруг обернулась:
— Женя, ты его в гробу видела? — Взгляд ее был напряженным и тревожным, было видно, что она давно хотела спросить об этом, но что-то сдерживало ее.
Только сейчас Женя поняла, что повела себя очень бестактно: она не удосужилась рассказать Лиле ничего про похороны Андрея. Рассказывать, собственно, было нечего: она опоздала, но Лиля этого, конечно, знать не могла и, наверное, решила про себя, что она, Женя, специально мучает ее, ничего не рассказывая. «Какая же я дура!» — мысленно обругала себя Женя.
