— Это верно, — мрачно согласился он. — Но если так произойдет, что вам понадобится помощь, дайте мне знать, я буду очень, очень рад оказаться вам полезным! Ладно?
— Я буду это помнить, — пообещала ему Никола. Ей стало легче, когда Ганс сказал: «Дайте мне знать». Она поняла: он не хотел бы, чтобы Никола когда-либо вновь повстречалась ему на жизненном пути. Она, конечно, и не повстречается…
Затем пошли пустые фразы, которыми обмениваются люди перед расставанием. Ганс пожелал ей скорейшего выздоровления, а она ему — счастливого пути.
Когда Ганс ушел, Никола наконец поняла: на протяжении всего их разговора — какой бы темы они ни касались — речь шла о том, что их пути расходятся (хотя таких слов и не было сказано) и что они больше не хотят слышать друг о друге. Так и закончилась эта краткая повесть о Гансе Дурере и «Диане Тезиж»!
…В тот вечер Курт ужинал не дома — где, Никола не знала. На следующее утро, в десять часов, открывалась выставка. Курт уехал с виллы, когда не было еще и восьми, а возвратится, наверное, за полночь, после закрытия вернисажа. Никола, передвижения которой все еще ограничивались ее комнатой, в этот день гостей не ожидала, да никто к ней и не приезжал.
Выставка часовой продукции фирмы «Тезиж» стала важным событием в жизни города, и местное телевидение периодически вело репортаж и интервью из зала Дворца красоты. Никола смотрела их по портативному телевизору, который Курт взял для нее напрокат. После программы новостей в восемь часов вечера следующая передача с выставки должна была состояться в десять часов. За это время Никола послушала по радио музыку, поужинала, приняла ванну… Она сидела в кровати и без особого интереса смотрела какой-то фильм, когда неожиданно передача оборвалась и на экране появились титры: «Срочное сообщение». А затем пошел текст:
«МОНТРЕ. В МЕСТНОМ ПАНСИОНЕ РАЗРАЗИЛСЯ КРУПНЫЙ ПОЖАР. ЕГО ЖЕРТВАМИ СТАЛИ ГОСТИ И ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ. НЕСКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК УДАЛОСЬ СПАСТИ. СУДЬБА ОСТАЛЬНЫХ НЕИЗВЕСТНА. ПОЖАР ДО СИХ ПОР НЕ ЛОКАЛИЗОВАН».
Вслед за этим показ фильма возобновился.
В первые секунды информация не дошла до сознания Николы — да, где-то случилось крупное несчастье, но оно коснулось каких-то других людей, не ее. Но даже прежде, чем диктор — после окончания фильма — вновь зачитал сообщение, его строки пришли на память Николе:
«МОНТРЕ. В МЕСТНОМ ПАНСИОНЕ РАЗРАЗИЛСЯ КРУПНЫЙ ПОЖАР. ЕГО ЖЕРТВАМИ СТАЛИ ГОСТИ И ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ…»
В силу какой-то странной интуиции Никола поняла, что высокий узкий дом на авеню Гонкуров и является местом катастрофы, о которой говорит диктор. Бесстрастным голосом он сообщал дополнительные сведения, в которых не нуждалось ее шестое чувство — ей было ясно: речь шла о «Пансионе Ароза». «Старый дом с его узкими коридорами и лестницами создавал прекрасную тягу для огня в случае пожара», — читал диктор. Приводилась и иная информация, но не та, которая могла быть полезной заинтересованным слушателям и зрителям.
