В это же время фигура, находившаяся в центре, опрокинулась назад и скользнула к стене. Другая упала в противоположную сторону.
Старик вновь повернул колесо, теперь направо. Другой рукой он переместил длинный рычаг и сдвинул одно из колец.
Одно существо осталось у стены, другое укатилось назад. Теперь они оказались в противоположных углах комнаты.
Эбботт посмотрел наверх, потом назад, в глубине души ожидая, что эти создания окажутся прямо за ним.
— Они… они же здесь, так? Здесь, на поезде.
— Правильно.
— Кто они? Что они делают?
— Ссорятся.
— Чего?
— Ссорятся… Препираются.
— А о чем?
Машинист хихикнул, а потом отрезал:
— Обо всем! — и опять засмеялся.
Эбботт понаблюдал, как фигуры на экране угрожающе ходят вокруг друг друга, как их бросает из стороны в сторону, как они балансируют на полу, удерживаясь за стены, без какого-либо раздражения или враждебности. Ни крови, ни боли, ни даже видимого неудобства.
— А кто, или что, они?
— Это, молодой человек, Надежда и Отчаяние. Ну а почему они ссорятся?.. Э-э, они всегда ссорились. Для них больше ничего не имеет смысла. Боже, думаю, они не остановятся и не сойдут с поезда, даже если смогут. — Он взглянул на Пола и добавил: — Никогда не остановятся. — Потом вновь отвернулся. — Они — прирожденные враги. Каждый — противоречие другому. Они не могут существовать в гармонии просто по определению.
Эбботт наблюдал за стариком, а тот сосредоточился, ворочая колеса. Время от времени он нажимал то на одну, то на другую большую педаль, совершенно бессистемно передвигал рычаги и подбрасывал в топку новые порции снов. Когда дверь топки открылась, Пол заметил, что они совершенно не дают жара.
— Это их имена? Надежда и Отчаяние?
Старик покачал головой:
— У них нет имен. Это их сущность. — Он на секунду распрямился и одарил Эбботта улыбкой, прежде чем снова вернуться к кольцам и экрану. — Они ссорятся уже вечность. Я не должен допустить, чтобы кто-нибудь из них победил. На самом деле я не должен допустить, чтобы они даже прикоснулись друг к другу.
— А как ты различаешь, кто из них кто? — поинтересовался Эбботт, решив не входить в зыбкое болото других вопросов.
— Не различаю. Это не имеет значения.
— А что произойдет, если одно из них все-таки победит?
— Не победит. По крайней мере, не в мою смену.
— А когда кончится твоя смена?
Старик пожал плечами.
— А когда началась?
Он снова пожал плечами:
— Не знаю. Давно. Я занимаюсь этим, с тех пор как себя помню.
— Ты всегда вел поезд по глуши…
