– Тетя Нияра, помогите уже – никак не входит что-то.
Так и не сбросив с лица краску, жена Ашота взяла разогретый фантазиями орган юноши и на ощупь, тоже с закрытыми глазами, стала аккуратно погружать его в себя, подобно тому как она несколько раз в жизни, уже живя в Московском регионе, вводила тампон при женских днях и всегда боялась сделать что-то не так. Страх был вполне объясним: если она сама не сможет достать затычку, то придется идти в консультацию к врачу. А их участок обслуживал мужчина гинеколог, и явиться к нему в месячные, да еще и с такой провинциальной проблемой было бы несмываемым позором для всей семьи. Юрка открыл глаза. Женщина, закрыв ладонями лицо, локтями придерживала раскачивающиеся под напором юноши груди. Ощущая всем телом потную жировую прослойку между собой и кушеткой, парень вспомнил, как в седьмом классе они отняли на речке у каких-то девчонок матрас и потом плавали на нем поочередно, лежа на животе и подгребая руками, как тюлени. Матрас раскачивал взрослеющих ребят, солнце ласкало, и удовольствие от обладания чужим имуществом придавало серому миру новые яркие краски. Потом, наплескавшись вдоволь, парни выпустили воздух и потопили дутую резину на глазах девчонок и других отдыхающих. Было приятно, использовав чужое, причинить страдание, пусть и не физическое, но вполне реальное, то, что делает одних несчастными, а других счастливыми, и иначе не бывает – так устроен мир. Юра был убежденным сторонником собственных теорий мироздания и законов мироустройства. Он вообще любил рассуждать, но ему не нравилось делиться своими мыслями. Пробовал пару раз, но неудачно, никто к нему не прислушался даже за пивом. И вот теперь Юрка, не жалея собственных сил, раскачивал чужую надувную лодку – жену Ашота. Никакая брезгливость не могла остановить мстителя, он зашел в тыл своего врага хитростью и разрушал его сопротивление изнутри. Женщина уже не закрывалась, а отрешенно смотрела в потолок, удерживаясь за кушетку. Она была привычно безучастна к происходящему и просто ждала окончания процесса, как ждут приземления самолета пассажиры не в силах повлиять ни на что, но и не теряя надежды на лучшее. Если бы не желание унизить, растоптать, то трудно было бы достичь апогея физической близости в безразмерном колодце любви Нияры Световны. Определенно контакт с женой Ашота не приносил телесного удовольствия, только нравственное. Но выход нашелся и физическому благодаря исключительной моральной поддержке нравственного.
