Толстяк за время разговора успел изрядно вспотеть. Капельки пота выступили у него на лбу и мясистых щеках. Рубашка под мышками покрылась темными пятнами. И это несмотря на то, что здесь работал кондиционер. Представляю, какой вид имеет Родов, когда попадает под палящие лучи солнца и его никто и ничто не обдувает – ни техника, ни охранник. Вполне возможно, он из своего дома и не выходит в жаркую погоду.
Я начал с самого начала.
– В квартире, которую снимал Киря, вы нашли видеокамеру.
Родов ждал, что я скажу дальше.
– Ее посмотрели ваши специалисты. Скопировали запись на диск. Но я решил не ограничиваться этим.
Родов скептически хмыкнул. Однако возражать не стал, продолжая сидеть в прежней позе.
– И мне удалось кое-что узнать, – завершил я.
– Да? – Родов не поверил; во всяком случае в то, что мне удалось узнать нечто стоящее.
– Я узнал, кто снят на камеру.
Родов сунул сигару в зубы. А мизинцем с перстнем забарабанил по столу, показывая мне свое нетерпение.
– Вернее, я узнал, кто эта девочка, над которой измывается мужлан в маске гориллы, – уточнил я.
– Прекрати тянуть, Виртуоз, – не выдержал Родов. – Мы не в театре. Я не зритель, а ты не актер.
Я не стал доводить до сведения Родова известную истину, что вся наша жизнь театр, а мы в ней именно актеры – боюсь, эту истину Родов предложил бы мне засунуть в какое-нибудь пикантное местечко.
– Эта девочка – сестра Ивина.
Барабанная дробь прекратилась. Зато сопение усилилось – Родов переваривал услышанное.
– Уверен? – на всякий случай спросил он.
– Это точно.
– И что дальше?
– Дальше я узнал, откуда она. И полетел к ней домой. В Орловскую область.
– Я думал, ты летал к родителям Кири, – буркнул Родов.
– Их я тоже навестил. Не составило труда, так как все действующие лица оказались из одного города. Насчет родителей Кири вы оказались правы. Эти старые люди малость не в себе – я имею в виду их старческий маразм. Но вот Ивины…
– Они оказались в норме, – понял Родов.
– Мать. У Артура и его сестры осталась лишь мать. Отец умер десять лет назад. Но мать Ивиных была в полном здравии. Правда, измученная одиночеством. Артур покинул родительское гнездо, как только закончил школу. Работал, учился, служил. Когда стал зарабатывать хорошо – то посылал матери деньги. И сестре, естественно. Сестра жила с матерью. До последнего времени. Сам Артур домой почти не наведывался. Как рассказывала мать, все звонил и сетовал на нехватку времени. И отдавал свой сыновний долг деньгами. Хоть так поддерживал родных. Опять же до последнего времени.
