Юлиус снова увидел эту чёртову дорогу. И человека этого высокого видел, и улыбающееся лицо, и белый шрам у виска. Тогда, в другой, счастливой жизни, они переплывали озеро, порыв ветра резко повернул парус, и смолёная рея ударила Эвальда по голове. Плача, Юлиус бинтовал голову брата рваной рубашкой, а Эвальд улыбался и успокаивал его.
Вечером у костра они пели пиратскую песню и стреляли из пугачей, вызывая дядю Карла…
Его брат здесь. Он носит синюю форму и серебряные погоны. Он его враг! Самый страшный и беспощадный, потому что служит в НКВД.
Как странно распорядилась жизнь. Почему его брат надел эту форму? Ну а если бы он носил другую? Какая разница, важно, что они дерутся друг с другом. Надо уходить в другой уезд. Но чей-то голос словно спросил: «А что изменится?»
Юлиус уронил голову на руки, он пытался отогнать мысли о брате, но они возвращались к нему помимо его воли, заставляли, тревожно и тягостно сжиматься сердце.
— Командир, — в отсек просунулась голова Соммера, — к вам пришли.
— Да. — Юлиус вскочил.
Соммер посторонился, пропуская мокрую, покрытую тиной и грязью фигуру.
— Юлиус, — услышал он голос Инги.
— Что? — спросил он, внутренне цепенея. — Что случилось?
— Они взяли Юхансена. — Инга упала на кровать.
— Когда?
— Час назад.
— Где?
— У Пыдера.
— Я говорил, командир, — прогудел Соммер, — уголовщина не доводит до добра.
— Ты, — вдруг крикнула Инга, — что ты можешь знать про него, Соммер? Ты роттенфюрер из зондеркомандо. Замолчи…
— Идите, Соммер, и принесите сухую одежду и выпить. Ей надо согреться.
— Есть, лейтенант, — мрачно ответил Соммер.
— Юлиус, — Инга схватила его за руку. — Юлиус, милый, ты же любил меня… Ведь правда… Любил… Я знаю… Спаси его.
— Кого?
— Генриха.
— Юхансена? Ты сошла с ума!
— Нет… Не говори так… У тебя есть люди… Оружие… Он пока в уездном центре!
— Люди! Оружие! — зло выкрикнул Юлиус. — Там милиция, автоматчики, они из нас сделают салат.
— Ты не хочешь… Ты не хочешь из ревности. Хорошо, дай я вымоюсь и лягу с тобой. Хочешь, я вообще останусь с тобой. Только освободи его.
…Сердце замерло и провалилось. И не было вонючей землянки, а в памяти всплыло Пярну, ресторан над морем, и Инга в белом фланелевом костюме. Он снова почувствовал локтем её плечо, упругую грудь и шёпот её услышал: «Уведи меня скорее отсюда, к себе уведи…»
— Нет, Инга, нет, я не могу.
— Можешь! — Она схватила его за отвороты куртки. — Ты знаешь, кто взял Юхансена?
— Кто? — Сердце его похолодело в предчувствии беды.
