Прошли годы, началась и отгремела великая война, он стал офицером, потерял всех, кого любил, а кто-то всё так же приходил в эту часовню и зажигал свечку, словно пытаясь остановить неудержимое движение времени.
И Эвальд был благодарен незнакомому человеку. Потому что огонь этот, как крошечный лучик памяти, был зажжён сегодня специально для него.
Он перешагнул поваленную решётку, дёрнул за кольцо, заменявшее ручку. Натужно скрипнув, тяжёлая дверь подалась. В лицо ударило холодом и сыростью. Эвальд шагнул в часовню. Слабый свет задрожал на ветру, с шипением закапал воск на холодный камень пола. Эвальд провёл рукой по склизкой стене. Пальцы пробежали по гладкому камню и нащупали рубец. Вот его метка. Он вынул зажигалку, чиркнул, поднёс к стене. «Э.» и рядом «Ю.». Брату тогда было всего пять лет. Эвальд посмотрел на часы: тонкая фосфоресцирующая стрелка застыла около девятнадцати. Пора. Через пятнадцать минут его ждали в наркомате. Через полчаса он узнает, зачем его вызвали в НКВД.
Когда в госпиталь пришёл запрос из Таллина, он долго и мучительно ломал голову, пытаясь узнать, зачем понадобился Наркомату внутренних дел. Но пять лет армии приучили его к неожиданностям, и он из Восточной Пруссии выехал домой.
Эвальд снова вышел на улицу Пикк и остановился у дома, где когда-то размещалось посольство СССР. Над обитыми медными полосами дверями эмалево блестела цифра 40. Он вошёл в гулкий, отделанный мрамором посольский вестибюль. Два сержанта с автоматами по бокам лестницы, за столом старший лейтенант в погонах НКВД. Офицер встал, и Эвальд заметил, что кобура у него расстёгнута.
— Вам кого?
Эвальд молча протянул ему предписание.
— Минутку, — офицер поднял телефонную трубку, — товарищ подполковник, капитан Пальм… Слушаюсь…
— Вас ждут. — Старший лейтенант положил трубку. — Пропустите.
Автоматчики посторонились, и Эвальд шагнул на первую ступень лестницы.
— Минутку, товарищ капитан. — Дежурный подошёл к нему вплотную. — Прошу сдать оружие. Таков приказ, — жёстко добавил он.
— А иначе нельзя?
— Таков приказ, — твёрдо повторил дежурный.
Эвальд вынул пистолет, протянул офицеру.
— Получите на выходе. Вас ждут в двадцать второй комнате.
У дверей двадцать второй стоял высокий, невероятно худой подполковник в синем кителе с серебряными милицейскими погонами.
— Пальм? — спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Скорее. Генерал не любит ждать.
— Подождите. — Эвальд начал злиться. Всё происшедшее напоминало ему какой-то старый авантюрный роман. — Какой генерал? Куда мы спешим, и вообще для чего я здесь?
