Там меня радостно встретили Ремина и Лина, сразу приказав отнести гостям поднос с жареным гусем и кувшин с вином. Я послушно принял поднос из рук Лины и пошел в зал. О, Киранн уже успел зажечь свет. Теперь в корчме было светло, как днем, а под потолком летали яркие светляки. Новые гости в количестве шести 'голов' сидели за самым большим столом и громко смеялись. Одного из них не хватало - я помнил, что лошадей было семь. Четверо местных магов с недовольством косились на шумную компанию. Хорошо, что нет учеников магов - те уже бы подошли к наглым дворянам, тем самым непреднамеренно развязав драку.
Я поставил поднос с едой на стол перед компанией, которая встретила его одобрительным гулом.
- А где та аппетитная служанка? - громко спросил один из них, сверкая мутными глазами.
Довольно красивый юноша, почти одного со мной возраста, светловолосый и кареглазый. Судя по тому, как его спутники замолчали, неодобрительно глядя на него, но и не возражая, он - главный в их компании. Какой-нибудь графский сынок с сопровождением? Возможно. Я окинул взглядом пьяную (на столе стояло уже четыре опустошенных кувшина - когда только успели?) компанию, ждущую моей реакции, вспомнил наказ Киранна не задираться с приезжими и ровным тоном проговорил:
- Она готовит вам ужин, господин.
- Лучше бы она мне постель готовила, - загоготал он, вскидывая русую голову.
- Ваша постель уже готова, - сказал я, еле сдерживая себя. Все, Лину сюда не выпущу.
- Какая она шустрая! - весело подмигнул юноша спутникам. Те одобрительно засмеялись. - Передай ей, пусть бросает свой ужин - я сейчас поднимусь. Хоть и малолетка костлявая, но в вашей дыре лучше не най...
Он не закончил. Получив в челюсть мой кулак, опрокинулся назад вместе со стулом. В зале наступило гробовое молчание. Местная четверка магов поднялась со своего места, угрожающе держа руки на рукоятях клинков. Только не ясно, кого они так предупреждают - меня, чтобы не трогал гостей, или их.
- Ах ты... деревенщина! Ты что себе позволяешь?! Ты вообще знаешь на кого руку поднял?!
О, вот и 'ушибленный' изволил подняться, потирая челюсть. Слабо я ударил, слабо. Нужно было ее просто напросто сломать. Сейчас бы не орал благим матом на всю корчму.
- Знаю, - ответил я на его последний вопрос, - ублюдка, который посмел оскорбить девушку из приличной семьи.
Да, погорячился, но и терпеть его возмутительное поведение я не намерен.
Юноша замолчал, вытаращив от негодования глаза и хватая ртом воздух. По напряженным взглядам остальных и испуганным Ремины и Лины, которые выглядывали из кухни, я понял, что сказал что-то не то.
