Норкин: Потому, что есть предел всему.
Вышинский: Может быть, на вас нажали?
Норкин: Меня спрашивали, разоблачали, были очные ставки.
Вышинский: Как вы вообще содержались, условия камерного содержания?
Норкин: Очень хорошо. Вы спрашиваете о внешнем давлении?
Вышинский: Да.
Норкин: Никакого давления не было.
Вышинский: Можно лишить человека хорошего питания, лишить сна. Мы знаем это из истории капиталистических тюрем. Папирос можно лишить.
Норкин: Если речь идет об этом, то ничего похожего не было.
Вышинский: Улики вам предъявлялись достаточно веские? Сыграли роль предъявленные вам улики?
Норкин: Сыграло роль, конечно, то, что я понял безнадежность борьбы и понял необходимость выявления всего этого дела.
– Отвечая на вопрос председательствующего, какими методами предполагал троцкистский центр захватить власть в период 1935–1936 гг. и на какие при этом силы внутренние и внешние центр рассчитывал, подсудимый Норкин показывает, что основными методами были: террор, вредительство и диверсия, а также привлечение иностранного капитала и максимальное ему благоприятствование в виде концессий и т. д. Что же касается сил внутри страны, на которые предполагал опереться троцкистский центр, то, в первую очередь, имелись в виду кулацкие элементы. Кроме того, в беседах с Пятаковым обсуждались вопросы о привлечении иностранных сил и, в первую очередь, – Германии.
—
Председательствующий: Последний вопрос. Когда в июле 1936 года Пятаков давал задание подумать об организации поджога химкомбината, вы высказали опасение, что могут погибнуть рабочие?
Норкин: Это есть в показаниях, и я не один раз высказал, а многократно высказывал.
Вышинский: Что вам ответил Пятаков?
Норкин: Пятаков ответил, что жертвы неизбежны. При этом он привел ту фразу, которую я вчера подтвердил: «Нашел кого жалеть».
ДОПРОС СВИДЕТЕЛЯ ШТЕЙНА
(Штейн дает показания на немецком языке)
Председательствующий: Свидетель Штейн, как ваше имя и отчество?
Штейн: Алекс Михайлович.
Председательствующий: Вы должны дать показания по делу подсудимого Шестова. Где вы работали в Советском Союзе в последнее время?
Штейн: В Ленинске. Я был прорабом по монтажу электрических станций.
Вышинский (к переводчику): Будьте любезны спросить свидетеля Штейна, знает ли он Шестова?
Штейн (через переводчика): Я познакомился с Шестовым в 1934 году.
Вышинский: С тех пор вы часто с ним встречались?
Штейн: Я встречался с Шестовым несколько раз.
Вышинский: Часто ли вы виделись с Шестовым?
