Вопрос об увеличении совокупной квоты ОПЕК был поставлен на голосование. Подсчет голосов дал десять «за» и три «против». Ямани каким-то образом удалось привлечь на свою сторону большинство.
Тем не менее трое несогласных — Иран, Ливия и Алжир — настаивали на резком сокращении добычи — единственном, как им казалось, способе быстро поднять цены. Они даже призвали страны ОПЕК вообще прекратить на месяц продажу нефти, вполне резонно утверждая, что этот шаг окажет на цены немедленное воздействие.
По мнению Ямани, такая политика могла быть эффективной лишь краткое время.
Но Гулямреза Ага-заде, недавно назначенный министр нефти Ирана, не хотел внять его доводам.
Этот приземистый человек с коротко остриженной серебряной шевелюрой, аккуратными седоватыми усами и бородкой всегда одет в черный костюм и белую сорочку со стоячим воротничком, плотно застегнутую до верхней пуговицы, и никогда не носит галстука.
Пробыв лишь полгода на своем посту, Ага-заде успел снискать в ОПЕК репутацию наиболее непримиримого критика Ямани. Он и в этот раз изо всех сил старался привлечь участников совещания на свою сторону:
— Цель Ямани — подтолкнуть Соединенные Штаты к сворачиванию собственного нефтяного бизнеса и усилить их зависимость от импортируемой нефти.
Окончание конференции потонуло в бесплодных и сумбурных спорах.
Борьба Ага-заде с Ямани только начиналась.
Всю весну шли толки о том, что картелю не избежать гибели, если цены будут и дальше понижаться.
Как и шах в середине 70‑х годов, Ага-заде был убежден, что единственное препятствие, мешающее Ирану верховодить в ОПЕК, — это Ямани. Поэтому иранский министр начал вербовать союзников для нападения на человека, которого весь мир называл не иначе как «мистер Нефть».
Ямани, со своей стороны, хотел показать странам ОПЕК, выбрасывающим на рынок слишком много нефти, что за нежелание соблюдать соглашение им придется дорого платить. Одной из таких стран была Нигерия, которой падение цен причиняло особенно тяжелый ущерб. Ее министр разъезжал по всему свету, стараясь продать свою сырую нефть где только можно и по какой угодно цене. Конечно, сбить цены на нигерийскую нефть еще ниже значило ввергнуть эту страну в хаос. Но это было возмездием за отступничество. Ямани был убежден, что нигерийцам и им подобным просто необходимо преподать жестокий урок, иначе они не отучатся перекладывать бремя собственных экономических невзгод на более богатых саудовцев.
Он надеялся также, что падение цен выведет из игры наиболее расточительных игроков. К их числу относилась Великобритания и множество небольших частных фирм в Соединенных Штатах. Когда в какой-то момент Ямани сообщили, что некоторые из этих фирм, базирующиеся в Хьюстоне, терпят крах, он лишь пожал плечами:
