— Дело очень простое, на удивление простое, — сказал Пуаро. — В каждом случае деньги посылались в один из тех частных отелей, где нет портье или помощника администратора в холле и где много гостей либо приезжают, либо уезжают. Особенно много среди них бывших военных. Поэтому нет ничего легче: войти, забрать письмо с полки и унести с собой либо заменить содержимое конверта листами чистой бумаги. Поэтому-то в каждом случае след обрывается.
— Вы хотите сказать, — поинтересовался сэр Джозеф, — что не знаете, кто это делает?
— Пока нет, — сказал Пуаро. — У меня есть некоторые идеи. Чтобы их реализовать, потребуется еще несколько дней.
Сэр Джозеф с любопытством посмотрел на Пуаро.
— Хорошая работа, — сказал он. — Когда у вас будет что-либо конкретное мне доложить…
— Я представлю вам отчет, — сказал Пуаро, — через несколько дней. — И добавил: — В этом же кабинете.
— Если вам удастся докопаться до самой сути, — сказал сэр Джозеф, — и выявить преступника, вы покажете прекрасный образец искусства расследования преступлений.
— Эркюль Пуаро свое дело знает, — сказал Пуаро. — Он никогда не проигрывает.
Сэр Джозеф посмотрел на Пуаро и выразительно хмыкнул.
— Уверены в себе, не правда ли? — сказал он.
— На это есть причины, — спокойно и уверенно сказал Пуаро.
— Ну хорошо. — Сэр Джозеф откинулся на спинку стула. — Но вы знаете, господин Пуаро, гордыня до добра не доводит.
Сидя возле электрообогревателя (больше всего Пуаро был пленен его геометрической формой), он инструктировал своего слугу и доверенного помощника.
— Все поняли, Джордж? — спросил Пуаро.
— Абсолютно все, сэр, — ответил Джордж.
— Скорее всего это небольшая квартира или маленький домик, — продолжал Пуаро. — И находится в определенном квадрате: к югу от кенсингтонского парка, к востоку от кенсингтонской церкви, к западу от Найтбридж-Баракс и к северу от Фулхем-роуд.
— Я все понял, сэр, — сказал Джордж.
— Прелюбопытнейшее дело, — продолжал размышлять Пуаро. — Чувствуется большой организаторский талант. И что более всего удивляет в этом деле — присутствие невидимой звезды представления — самого Немейского льва, если можно так выразиться. Да, небольшое, но очень интересное дело. Мне бы, правда, следовало проникнуться большей симпатией к своему клиенту, но уж больно здорово он напоминает мне мыльного фабриканта из Льежа, который отравил свою жену, чтобы жениться на секретарше-блондинке. Одно из успешных дел моей молодости…
— Ох уж эти блондинки, сэр, — сказал Джордж. — От них всегда одни неприятности.
