Тут и незнакомка почувствовала, что сердце ее сжалось. Теперь она замолкла.
Тем временем они перешли мост Марии. Молодая женщина ускорила шаги по мере приближения к своему жилищу.
Прошли и Турнельский мост.
— Вот мы, кажется, и в вашем квартале, — сказал Морис, ступив на набережную Сен-Бернар.
— Да, гражданин, — сказала незнакомка, — и здесь больше всего нужна ваша помощь.
— Странно, сударыня, вы мне приказывете быть скромным, а между тем все делаете, чтобы возбудить мое любопытство. Это невеликодушно. Удостойте меня хоть малейшего доверия. Я, кажется, заслужил его. Не окажете ли вы мне честь сказать, с кем я говорю?
— Вы говорите, сударь, — подхватила незнакомка, улыбаясь, — с женщиной, избавленной вами от величайшей опасности, которой она когда-либо подвергалась, с женщиной, которая на всю жизнь останется вам признательной.
— Это слишком много, сударыня. Я не заслуживаю столь продолжительной благодарности; довольно бы одного мгновения, за которое вы произнесли бы ваше имя.
— Невозможно.
— Но вы бы назвали его первому офицеру, которому вас сдали бы под стражу.
— Никогда! — вскрикнула незнакомка.
— Тогда вас отправили бы в тюрьму.
— Я готова на все.
— Но тюрьма в нынешние времена…
— Эшафот, я это знаю.
— И вы предпочли бы эшафот?
— Измене… Сказать свое имя — значит изменить!
— Не говорил ли я вам, что вы меня… республиканца, заставляете разыгрывать странную роль.
— Вы играете роль великодушного человека. Вы подаете руку помощи обиженной женщине, не презирая ее, хотя она простого звания. А так как она снова могла подвергнуться оскорблению, вы провожаете ее домой в одну из самых запустелых частей города и тем спасаете от гибели. Вот и все.
— Да, вы были бы правы, и я мог бы вам поверить, если бы не видел вас, не говорил бы с вами. Но ваша красота, ваша речь выдают знатную женщину; эта знатность, несовместимая с вашим одеянием, с этим нищенским кварталом, даже само ваше путешествие в эти часы заставляют меня подозревать тайну… Вы молчите… Не станем более говорить об этом. Далеко ли нам до вашего дома, сударыня?
В это время они вступали с улицы Сены на улицу Фоссэ-сен-Виктор.
— Видите ли это небольшое черное строение? — сказала незнакомка, указывая рукой на один из домов за забором Ботанического сада. — Там вы меня оставите.
— Слушаю, сударыня, приказывайте, я здесь для того, чтобы вам повиноваться.
— Вы сердитесь?
— Нисколько. Впрочем, что вам до того?
— Для меня это очень важно, у меня к вам еще одна просьба?
