Сикарий сорвался с места. Клинок Бури вспыхнул пламенем, зажженным еще в древние, великие времена. Остальные последовали за ним, готовые сражаться и умирать.
Бравурная речь Сикария, его беспримерная отвага и бесстрашие мгновенно рассеяли все сомнения Праксора и его мысли о неодолимости их врага. Ведомый светом истинного героя, он кричал, кричал, пока легкие не запылали, а воздух не раскалился от жара болтерного огня. Все они кричали, и их голоса сливались в единый славный клич:
— Victoris Ultra!
Праксор старался держаться ближе к капитану и его Львам, используя ослепительное сияние его меча в качестве ориентира. Он хотел заговорить, но дьявольский ветер заглушил его голос. Тогда он попытался докричаться до Щитоносцев:
— Следуйте за мечом!
Стоило им приблизиться к границе вихря, как вся связь тут же пропала. Причем не заполнилась треском статических помех, а просто исчезла, словно покров тишины накрыл их всех. В то же время в окружающем мире отнюдь не было тихо. Ветер, пронзительно завывая, безжалостно хлестал по доспехам. Голоса, пустые, механические, мертвые, звучали отовсюду. Комья земли и куски камня наполняли морозный воздух и кружились в безумной пляске черного шторма, вызванного лордом некронов.
Яркая вспышка на мгновение перегрузила визор шлема Праксора, когда молния, извиваясь и ветвясь, устремилась вниз. Она ударила в одного из Львов, превратив того в живой факел. Его трясло в агонии, изумрудная энергия терзала тело космодесантника, пока тот не содрогнулся в последний раз и не рухнул на землю дымящейся обугленной грудой.
Так умер брат Хальниор.
Еще один разряд пронзил ночь, прочертив в черном небе рваную линию. Взметнув веер осколков, он пробил в земле кратер, а затем перескочил прямо на брата Этрия. Ослепительное пламя, словно от горящего магния, взметнулось к грозовым облакам, окаймив их белым сиянием. В самом центре вспышки был Этрий. Его оторвало от земли, а ветви молнии, словно нити кукольника, издевательски мотали тело из стороны в сторону.
Низкий, похожий на выдох свист долетел до ушей Праксора, а самого его неожиданно подбросило в воздух ударной волной. Время словно замедлило свой ход. Рука, которой он пытался прикрыть глаза, двигалась словно в вязком сиропе. Ноги как будто увязли в песке, сыплющемся сквозь горловину песочных часов. Слишком поздно он понял, что это взорвались боеприпасы Этрия, превратив того в гигантский огненный шар.
Удар о землю вновь заставил время ускориться, вернув Праксора в наполненный смрадом смерти мир. Одним движением вскочив на ноги, он попытался вытащить боевого брата из разверзнувшегося пекла. Этрий еще был жив, но его разбитый болтер остался в огне, поэтому он лишь кивнул Праксору, а затем снял с пояса пистолет и кивнул вновь, демонстрируя свою готовность сражаться дальше.
