Бабаев же раздумывал о Гуте и о том, что сказали ему в Талды-Кейнарске. Еда готовить, за дом следить, ружье чистить, – говорил Гыргольтагин, а Тутун Лазаревич добавлял: – Машина водить, а если полезет в юрта злодей, дать по башке топориком… Еще, как обещал Каквыргин, может потрудиться переводчиком и комплимент сказать английской королеве… Все это Гут знал и умел, но получалось, что и другое ему ведомо, некое тайное искусство, непонятное Бабаеву. Непростым человеком был Гутытку Лившиц! Ох, непростым!
Когда «шкода» добралась до Третьего Самотечного, Али Саргонович нарушил молчание.
– Где ты этому научился, джадид? Шаманству или как там у вас зовется?
– Так и зовется, – промолвил Гутытку. – А учился я у деда Мойше, у кого же еще… Вот это был шаман! Чего он только не умел! А лучше всего – глаза отводить, когда начальство из Якутска наезжало. Они у деда с одной стопки хмелели и отправлялись к этим… к гуриям… Но мог и туда послать, где нынче соседушка наш пребывает. Боялись его!
– Выходит, колдовство у тебя – семейный дар, – с уважением заметил Бабаев.
– Ненаучный термин, – возразил Гутытку. – Правильнее сказать, суггестия, то есть внушение или гипноз. Полезная штука! Вот помается соседушка в пещерах – глядишь, сбежит с Лесной… А не сбежит, приглашу к нему духа Санги Мапу. Тот ему насверлит дырок в ауре!
Машина свернула в Грохольский переулок.
– Помню, ты еще в Якутске учился и в Хабаровске, – сказал Бабаев. – Выкладывай, чему. Что еще умеешь?
– В Якутске я ветеринарный техникум закончил. Олешек могу лечить, собачек…
– А в Хабаровске?
– Университет.
– Специальность какая?
Хоть было в машине темновато, Али Саргонович заметил, что щеки джадида заалели и вспыхнули. После долгой паузы он шепнул:
– Смеяться будешь, Бабай…
– Не буду, Ниной клянусь!
– Дед Мойше говорил, это еврейская кровь бунтует… еврею все бы учиться да учиться… жаден еврей до науки… – пробормотал Гутытку и, решившись, признался: – Магистр я, Бабай. Магистр английской филологии!
– И что же здесь смешного? – удивился Али Саргонович.
– Не знаю. Только смеются все! Поглядят на меня, подумают зачем талды-кейнару английская филология? – и смеются! В самом деле, зачем?
«Шкода» затормозила у подъезда огромного здания. Али Саргонович вылез из машины, вдохнул теплый летний воздух и произнес:
– Как – зачем? Вот прорубим из Талды-Кейнарска окно в Европу, станем в Лондоне торговать рогами да шкурами, прославимся, разбогатеем, и пригласит нас к себе королева. Кто ей ручку поцелует? Кто скажет комплимент?
