Ссс… Фрр! Рры-ы!
Мимо пронеслась огромная машина, «ландкрузер» или что-то в этом роде. С таким шумом пролетела, что Кабул рыкнул со сна и заскреб когтями по сиденью.
Обогнали Бабаева справа, едва не сбив кронштейн с зеркальцем в последний миг он успел отвернуть и пересек сплошную осевую, заехав передним колесом на встречную полосу. Быстро выправив свой «жигуленок», он пробормотал сквозь зубы: «Хакпур [23] трахнутый! Ну, я тебя!» – и прибавил газу. Но догнать обидчика было нереально – тот шел на скорости сто семьдесят, рассекая воздух подобно метеору. Бабаев снова выругался, уже на ассирийском; к этому языку он прибегал в крайнем раздражении.
– Как ездит, верблюжий плевок! Где дорожная полиция? Как их теперь называют?… ГАИ?… ГИБДД?… Куда они смотрят, дети слепцов? Кого за руль пускают? В Багдаде за такое…
– Успокойся, Бабай, – сказал Гутытку. – Кто гонит нарты с закрытыми глазами, найдет свою смерть. Найдет, не сомневайся! Божьи мельницы мелют не быстро, но верно.
– Так твой дед Мойше говорил?
– Нет, это английская пословица.
– Ну конечно, ты ведь у нас знаток языков, – буркнул Али Саргонович и через некоторое время произнес: – Давай свой еврейский анекдот. Хочу слегка развеселиться.
Гутытку оживился.
– Однажды Кац решил записаться в ниндзя и купил черный плащ с капюшоном…
Позади взвыла сирена. Кабул, окончательно проснувшись, зарычал. Прервав историю, Гутытку произнес:
– А вот и дорожная полиция, Бабай. Однако нам сигналят.
Бабаев свернул на обочину и остановился. Полез было в карман за депутатским удостоверением, да вспомнил, что оно в столе, в офисе на Лесной. Чертыхнулся, вытащил права, паспорт и воинский билет.
В окне замаячила усатая рожа.
– Сержант Кузьмин. Нарушаем, господа-товарищи? Документы!
– Это федеральная трасса, – сказал Бабаев. – Я ехал быстро, но с дозволенной скоростью.
– С дозволенной, – подтвердил сержант Кузьмин, изучая бабаевские документы. – Тут претензий нет. Но ехали быстро и выехали на встречную полосу. В неположенном месте. Хоть ты и пан полковник, а в неположенном нельзя. Никак нельзя.
– Меня подрезали! И ты, сержант, это видел! – рявкнул Бабаев.
Сержант ухмыльнулся и махнул в сторону своей машины.
– Кого я могу догнать на этой развалюхе, тот и виноват. Штраф платить будем?
Бабаев понял, что пререкаться бесполезно.
– Сколько?
– Пятьсот по квитанции или триста сюда.
Сержант Кузьмин подставил широкую ладонь. Кабул грозно рыкнул и потянулся куснуть наглеца.
