– При чем тут Папа Жо? Я о нейро-лингвистическом программировании говорю, – сообщил Гутытку.
Али Саргонович вздохнул.
– Слова-то какие знает… И правда, магистр филологии…
Уловив нотку раздражения в его голосе, табиб Калитин вытащил из саквояжа пузырек с валокордином.
– Накапать успокоительного, Али Саргонович?
– Нет, – отмахнулся Бабаев, поворачиваясь к Пожарскому. – А ты что скажешь, Сергей Альбертович? Как нам этого Мамая взять?
Пожарский глубокомысленно наморщил лоб.
– С точки зрения науки ситуация понятна: идет конкурентная борьба, и на важные посты пробиваются самые невменя… то есть я хотел сказать, самые невнушаемые. Чиновник обязан быть индифферентным к внешнему воздействию. Вот представьте: явится к нему вдова из коммуналки, без одной ноги, но с пятью детьми, и квартиру попросит или другую какую помощь, а он расчувствуется и даст… Это не годится! Чиновник должен понимать, что на всех одноногих вдов и их детей квартир не напасешься! Он должен… должен… – Пожарский пошевелил пальцами, – должен быть таков, как наш Мамаев. И скажу вам честно, шеф: я не знаю, как с ним совладать.
– Ладно, – молвил Бабаев. – Сам к нему загляну.
Он вышел в коридор. Вслед полетел вопль табиба: «Успокоительное, Али Саргонович, успокоительное!..» Но Бабаев только передернул плечами.
Спустившись вниз на два этажа, он остановился перед дубовой дверью с табличкой «Управделами» и хмуро ее оглядел. Мощная дверь! подумалось Бабаеву. А еще вспомнились знакомство с Папой Жо и его слова: «Я двери всегда ногой отворяю. И знал бы ты, в какие кабинеты!». Что он ответил Вовану? Ногой откроешь, вперед ногами вынесут…
– Ну, меня не просто вынести, – буркнул Али Саргонович и пнул дверь башмаком. Вошел, огляделся, увидел осанистого мужчину за необъятным столом, пересек комнату и опустился в кресло.
– Бабаев Али Саргонович, депутат от Талды-кейнарского округа. Дело у меня, дадаш [47].
– Слушаю вас. – Мамаев чуть склонил голову. Рожа у него была каменная, глаза оловянные. Никакой реакции на то, что дверь к нему открыли ногами, подметил Али Саргонович. Может, он к этому привык?…
– Другой хане мне нужен, – произнес Бабаев. – То есть новое помещение. Депутат я или не депутат? Сижу, понимаешь, как страус в голубятне – ни шею вытянуть, ни хвост распустить! Всего-то поместилось – стол, сейф да шкура медвежья… – Он наклонился к коменданту и молвил доверительным шепотом: – Хочешь, шкуру подарю? В знак уважения?
– Подарков не принимаем, – сказал управделами, не дрогнув лицом.
