— Да-да-дах! Это я тебя убил! Что ты врешь?! — убирает пот с лица, другой мальчишка, у которого пистолет сделан из алюминиевой проволоки.
— Я тебя первый убил!
— Нет, я тебя убил!
— Хватит вам! Все сюда, будем взрывать гильзы! — прокричал третий.
Лаура бросила сухие ветки в огонь. Костер стал большим.
— Я бросаю, — сказал мальчишка и бросил в огонь гильзы. Языки пламени проглотили их.
Неожиданно появился Бувайсар из их села. Он схватил военную каску, набрал в нее воды из канала и залил костер. Один раз, второй раз, и костер погас. Дым был повсюду. И Лаура начала тереть глаза платьем.
— Вы что, ненормальные? Это же гильзы! А если осколок в глаз попадет? У меня в теле двадцать три осколка. Я в первую войну любил взрывать гильзы. Потом взрывал патроны ради удовольствия. Потом снаряд, потому что я был маленьким и мне хотелось доказать, что я смелый. Чтобы я больше не видел вас. Вам понятно?
— Да-а-а, — протянули дети.
И юноша ушел. Ребята медленно пошли домой. А Лаура долго стояла и смотрела на остывшие гильзы, над которыми медленно улетучивался дым. Это было ее детство. Без игр, без школы, без нормального сна, еды, одежды, света, газа и воды из крана. Половина детства, проведенного в подвале, в поисках дров, в постоянном страхе и с чувством, что в любой момент могут убить. Это было ее детство, когда дети устраивают соревнования между собой, кто быстрее соберет и разберет автомат. Это было ее детство, когда боишься играть на траве, потому что там могут быть мины. Это было ее детство, когда к ним домой приносили трупы с просьбой похоронить их нормально. Это было ее детство.
Лаура набрала еще воды в каску и опрокинула на тлеющий пепел.
Гильзы остыли, а с ними закончилась и война.
