Признаюсь в одном: когда стоит волна возбуждения такой силы, анальный секс – это здорово! И пусть даже я потом еще пару дней не смогу нормально присесть, оно того стоило.
– Спи, сладкая, – наконец мужчины угомонились и зажали меня с обеих сторон. – Тебе понадобятся силы завтра.
Утром мне понадобились не силы, мне была нужна аптечка и желательно размером со Скорую Помощь. Болело все, даже то, что болеть не могло по определению. Только к сожалению, оно об этом не ведало и все равно болело.
– Сейчас тебе будет легче, – заверил меня Филлипэ, намазывая от макушки до пяток лечебным бальзамом.
Соврал. 'Сейчас' не наступило даже через пару часов.
– Как ты себя чувствуешь? – волновался Эмилио, пытаясь запихать в меня масло, разведенное в сливках.
– Как будто меня изнасиловал поезд, – буркнула я, утыкаясь в подушку. – Причем, на мне отметились все вагоны, прихватив с собой рельсы и шпалы. А после того, как все это надругалось надо мной в особо извращенной форме, меня переехало паровозом!
– Не знаю, что такое поезд, – встрял Филлипэ. – Но давай я еще раз все смажу и помассирую.
– Хочешь, покажу? – подняла я лицо и злобно зыркнула на виновников моего нынешнего состояния. – Сначала раскатаю под пирожок, а потом спою песенку: 'Дружок, хочешь я расскажу тебе сказку?'
– Ты просто устала, – убеждал меня Эмилио спустя пару часов, притащив мне мед, разведенный в сливках. – Тебе следует поесть и сразу полегчает.
Я одним глазом заглянула в чашку, получила гипергликемическую кому и жалобно простонала, давя на неизвестного им зверя – совесть:
– А мяса можно?
Тут возмутился отиравшийся рядом Филлипэ:
– Ты с ума сошла! В твоем состоянии нельзя есть такую тяжелую пищу!
– Почему? – закряхтела я, поворачиваясь, чтобы этот засранец посмотрел мне прямо в глаза и увидел в них свой приговор.
– Потому что, если ты больна – следует употреблять легкие продукты, – присел рядом Филлипэ. – А если беременна, то тем более нужно принимать питательные вещества.
– Диетолог с хреном, – пробурчала я, но военную тайну по поводу невозможности забеременеть не выдала.
– Хорошо воспитанные жены, – нравоучительно сказал Эмилио, уговаривая съесть меня творог, залитый сливками. – Не грубят, послушно открывают ротик и молчат, когда не находятся в кровати. Помнишь, о чем мы договаривались?
Я выразительно показала взглядом на то, на чем лежала.
– В кровати с мужем, – поправился мужчина, подсовывая мне стакан со сливками, от которых меня просто мутило.
