Турки в этом отношении были ближе и понятней. И главное — те и другие были куда лучше большевиков. Может, вся эта революция — лишь тяжкий, кошмарный сон? Неужели он снова заживет прежней жизнью и у него опять будут телохранители, он будет часами читать книги в домашней библиотеке, участвовать в костюмированных балах, неторопливо прогуливаться, предаваясь своим мечтаниям, вдоль серых бастионов Старого города?
Но германо-турецкая оккупация Баку продолжалась всего несколько недель. В октябре 1918 года болгарский фронт развалился[54], блок Центральных держав (Германия, Австрия, Болгария и Османская империя) оказался под ударом, так что и турецкое, и германское высшее военное командование, на уровне генеральных штабов, принялись умолять о заключении мира. В начале ноября 1918 года немцам пришлось передать управление Баку англичанам, которые вернули свои войска из Персии. Британские военные, получившие приказ о наступлении на Баку, не слишком радовались подобному развитию событий, ведь совсем недавно городское правительство было на стороне турок и немцев, которые вышвырнули англичан из Баку. И если во время своего первого пребывания в городе англичане держались высокомерно, то теперь они относились к его обитателям с нескрываемым презрением.
Тем не менее на несколько месяцев на Кавказе воцарился мир, и все наслаждались передышкой на общем фоне войн и революций. Более того, Азербайджан стал первым, реально функционировавшим демократическим государством в исламском мире. Здесь, впервые в истории мусульманского общества, женщины получили право голоса. Здесь начинала доминировать эта удивительная смесь качеств Востока и Запада, которая выделяла Баку на общем фоне еще в годы изначального нефтяного бума. Хотя коррупция и тайные закулисные сделки всегда характеризовали стиль жизни в этом центре нефтедобычи, он отличался и практическим плюрализмом. Политическая жизнь била ключом. Даже скептически настроенный начальник английского гарнизона и тот был под впечатлением от лидерских качеств азербайджанских государственных деятелей, особенно нового спикера парламента — усатого Расулзаде[55], внешне напоминающего профессора. В 1919 году, на Парижской мирной конференции, президент США Вудро Вильсон также обратил внимание на Расулзаде, назвав его «весьма достойным, вызывающим интерес джентльменом из Азербайджана, который говорит на языке, что мне близок и понятен — в смысле идей, понимания, что такое свобода, а также, что́ есть право и справедливость».
