Дана лежала откинувшись на подушки, ее полураскрытые губы были капризно надуты, как у фотомоделей во время съемок.
В первую секунду близости Дана тихо застонала, а затем уже сама обнимала его за плечи, ласкала его грудь, то прижимаясь к нему, то отдаляясь.
Луис уже не думал о карьере и времени отпуска. Все это походило на блюз, и он играл этот блюз. Все эти негритянские старики были бедны, их обдирали как липку агенты, продюсеры и белые рок-музыканты, и все их богатство составляли песни и их мужская сила. Он, Луис, ощущал себя одним из них. И хотя все вокруг принимали его за представителя среднего класса — в душе он был блюзменом. Свободным от этой дерьмовой цивилизованности. Так, подружка, или нет?
В следующий момент Дана уже не лежала на подушках, а пыталась боднуть его головой и плечами, как сбрасывающий соперника борец. Ей не хватало веса, чтобы перевалить его, но Луис сам перевернулся на спину, и Дана оказалась на нем.
Сейчас она была в своей стихии, это было бесспорно. Ему не на что было жаловаться. Не так и плохо — вот так лежать и предоставлять ей делать всю работу. Однако и ему пришлось потрудиться, чтобы сдержать себя и продлить удовольствие. В этом Дана ему не могла помочь.
Луис не мог отвести глаз от жены. Больше всего его привлекала в ней способность терять контроль над собой. В постели это было еще заметнее. Красота ее была немного странной, и, когда он наблюдал за ней, ему становилось не по себе. Казалось, что ею движет еще что-то помимо страсти. Он не мог объяснить, что именно, особенно в тот момент, когда жар их тел и сила страсти сливались в одну взрывоопасную смесь.
Голова Даны покачивалась в такт: вперед — назад, назад — вперед. Казалось, что ее здесь нет, а Луис обнимает только ее исступленно извивающееся тело. Их бедра плотно прижались, и он почувствовал, что его уже уносит куда-то, и, сам того не сознавая, он последовал за Даной. Правда, он уже не смог ее догнать…
Обессилев, Дана замерла на нем, и они лежали молча. Эту стадию она называла «парение». Луису же казалось, что это, напротив, всплывание на поверхность, возвращение в спокойную небесно-голубую стихию.
Хотя он легко мог себе представить, как Дана парит в воздухе. А затем возвращается на землю с какой-то неведомой планеты, плавно опускаясь сквозь небесно-голубой воздух.
— Извините, но мне нужно поцеловать небо.
Еще некоторое время они лениво целовались. Наконец Луис высвободился из ее объятий, встал, включил дистанционным устройством телевизор и пошел в ванную.