Как только я умылась в ванной, вспомнила про свое обещание. Вместо того, чтобы звонить Сэму и отвечать на его вопросы, я написала ему. "Дома, в порядке; все плохо, но кончено". Я спала без снов и проснулась на следующий ненастный день.
Полиция была у меня на пороге, и меня арестовали за убийство.
ГДЕ-ТО В ДРУГОМ МЕСТЕ, в мотеле, в пятнадцати милях от Бон Темпс.
Высокий мужчина лежал с удовлетворенным видом, распростершись на двуспальной кровати, со сложенными на животе руками.
– Слава богу, – произнес он, глядя в потолок, – Иногда те, кто вершит злодеяния, получают по заслугам.
Его сосед по комнате не обращал на него внимания.
– Да, – сказал "средний" человек, – Все подтвердилось. Ее арестовали. Мы уже закончили здесь? Если мы останемся еще, рискуем быть замеченными, а в случае с моим компаньоном...
Он взглянул в сторону второй кровати. Высокий человек поднялся и направился в ванную, закрыв за собой дверь. Среднего роста продолжил приглушенным голосом:
– Его могут опознать.
Мы не можем использовать трейлер, так как полиция разыскивает его, а нам нельзя рисковать, чтобы за нами установилась слежка, даже пусть полицейским отделением Бон Темпс. Меняем отели каждую ночь.
Мужчина с глубоким грудным голосом ответил:
– Буду завтра. Тогда и поговорим.
– Лично? – Хоть голос "среднего" человека и был бесчувственен, он явно волновался.
Он услышал смех, похожий на кашлянье:
– Да, лично, – ответил его собеседник.
Завершив разговор, "средний" провел некоторое время, уставившись в стену. Ему не нравился такой поворот событий. Он задумался над тем, а стоят ли эти волнения того, чтобы просить остаток за проделанную работу.
Он бы не прожил так долго, если бы не был достаточно хитрым и не знал, когда стоит уменьшить свои потери. Станет ли наниматель выслеживать его, если он выйдет из игры?
Йохан Гласспорт пришел к мрачному выводу, что станет.
К тому времени, как Стив Ньюлин вышел из ванной, застегивая штаны, Гласспорт был в состоянии вести разговор, даже движением ресниц не выдавая своего отвращения к идее еще одной встречи с нанимателем. Гласспорт уже был готов выключить свет и забраться в постель, но Ньюлин все не унимался.
У Стива Ньюлина было очень хорошее настроение, потому как он уже рисовал в воображении, что может приключиться в тюрьме со Стэкхаус. Ничего из этого не было приятным, некоторые вещи носили порнографический характер, но все они выражались словами, которые, согласно личной Библии Ньюлина, интерпретировались, как проклятье и горение в адском пламени.
