Я посторонилась, пропуская ее (с небольшим опасением) и постучала в дверь. Спустя бесконечно долгую минуту Сэм открыл дверь.
Он выглядел измождённым.
– С тобой всё в порядке? – выпалила я, хотя было ясно, что с ним что-то не так.
Не говоря ни слова, он отступил, пропуская меня внутрь. На нем была летняя рубашка с коротким рукавом и старые синие джинсы, протёртые настолько, что в некоторых местах уже начали появляться дыры.
Внутри трейлера было темно. Как ни старался Сэм, он не смог создать у себя непроглядную тьму. В этот жаркий день солнечные лучи пробивались через задёрнутые шторы и были похожи на осколки стекла.
– Соки, – голос Сэма прозвучал как-то грубо, и это очень сильно меня напугало. Я взглянула на него, мелкие детали были плохо видны, но мне удалось рассмотреть, что Сэм – небрит и выглядел так, будто потерял 10 кило.
Он принял душ, наверное, Берни настаивала. Когда я оторвала взгляд от него, то посмотрела на гостиную, от цвета которой начинали болеть глаза.
– Могу ли я открыть занавески? – спросила я.
– Нет, – его голос был очень резким. Затем он подумал и пробормотал. – Ну ладно, только одну.
Медленно я отодвинула занавеску так, что небольшой луч проник в помещение. Этого хватило, чтобы Сэм поморщился от света.
– Почему ты не выносишь солнечного света? – я пыталась придать своему голосу больше безразличия.
– Потому что я умер, Соки. Я умер и воскрес. – Его голос не звучал горько, но и счастливым этот тон нельзя было назвать.
Ла-а-адно. Даже если бы я не выслушала его, я не подумала, что он танцует от счастья. Но у меня была надежда, что он, хотя бы будет рад.
Я думала, что он скажет что-то вроде: "Чёрт возьми, ты – потрясающая женщина, которая спасла мою жизнь. Я буду вечно тебе благодарен за твой подарок – мою жизнь".
Это я бы хотела услышать.
Но. Опять всё не так.
ГЛАВА 4
Мама Сэма поскреблась в дверь. Так как Сэм все еще стоял в "напряженно-мученической" позе, я открыла. Берни вошла в облике собаки, ткнулась носом в ногу Сэма и направилась по маленькому коридору к спальне.
– Сэм, позвала я, – привлекая его внимание. Он посмотрел на меня без каких-либо эмоций. – У тебя ведь бар, которым надо управлять – заметила я. – И в нем работают люди, которые зависят от тебя, после всего, что мы пережили уже, не раскисай.
Казалось, он пытался сфокусироваться на мне.
– Соки, – ответил он, – ты до сих пор не поняла... Я умер.
– Это ты не понимаешь, – возразила я, – Я была там. Это моя рука была в твоей, когда твое сердце перестало биться. И это я воскресила тебя. Может тебе следует подумать о той части предложения, где я говорю, что "воскресила" тебя?
