Я никак не могла понять, зачем Билл тратит время с этим парнем. Я подозревала, что почтительное отношение Билла к писательскому слову ослепило его настолько, что он не замечал привычки Харпа совать нос и вмешиваться не в свои дела. Во времена детства Билла книги были огромной редкостью и ценностью. А может, Билл настолько сильно нуждался в друге, что готов был даже сделать им Харпа Поуэлла? Я бы с радостью проверила шею Харпа на предмет следов клыков, но с его воротником это было невозможно. Черт!
– Такова официальная история, – сказал Харп, сделав еще один глоток воды. – Но я так понимаю, что вы знаете больше.
– Кто вам такое сказал? – я взглянула на Билла. Тот еле заметно покачал головой, показывая, что он не при чем. – Если вы думаете, что получите от меня совершенно другую историю, то вы... глубоко ошибаетесь.
Бывший репортер слегка пошел на попятный.
– Нет-нет, мне просто нужно немного красок, чтобы воссоздать картину ее жизни. И все. Каково это было на той вечеринке в ту ночь, видеть Ким живой в последние минуты ее жизни.
– Это было отвратительно, – без раздумий сказала я.
– Потому что ваш бойфренд, Эрик Нортман, пил кровь из Ким Роу?
Еще бы! Это было тоже общеизвестно. Но это не означало, что мне нравилось, когда мне об этом напоминали.
– Эта вечеринка была не в моем вкусе, – сказала я спокойно. – Я попала туда поздно, и мне не понравилось то, что я там увидела, когда зашла.
– Почему не вы, мисс Стэкхаус? То есть, почему он пил не из вас?
– Это вас не касается, мистер Пауэлл.
Он перегнулся через журнальный столик, уверенный и сосредоточенный.
– Соки, я пытаюсь написать историю печальной жизни этой девушки. Восстановить справедливость для нее, и мне нужны все возможные детали.
– Мистер Пауэлл, Харп, она мертва. И никогда не узнает о том, что вы про нее написали. Теперь она превыше волнений и справедливости.
– Вы говорите, что надо считаться с живыми, а не мертвыми.
– В этом случае, да. Именно это я и говорю.
– Значит, существуют секреты, связанные с ее смертью, – произнес он с невинным видом.
Если бы у меня были силы, я бы воздела руки вверх.
– Я не понимаю, чего вы хотите от меня добиться. Она пришла на вечеринку, Эрик выпил из нее, она ушла с вечеринки, а потом полиция мне сказала, что им позвонила женщина, имя которой они не могут разглашать, и призналась, что задушила Ким.
Я еще раз порылась в своей памяти.
– На ней было зеленое с розовым платье, очень яркое, с низким вырезом, на бретельках. Обута в босоножки на высоком каблуке. Их цвет я не помню.
