Штирлиц пытался угадать источник информации Мюллера. Неужели шофер Бормана работал и на шефа гестапо? Или у Мюллера был какой-нибудь другой агентурный шофер?
– Я полагаю, группенфюрер, что на этом нам следует пока остановиться.
– Конечно, следует, – криво улыбнулся Мюллер. – Ведь это все, что вы знаете. Но мне известно немногим больше.
Штирлиц дал понять собеседнику, что оценил его открытость.
– Кажется, нам не избежать командировки в Швейцарию, – сказал он. – Нужны новые контакты.
– Поезжайте, – после короткого раздумья согласился Мюллер. – Возьмите с собой пару детишек для полного правдоподобия.
– И одного старичка, – быстро подсказал Штирлиц.
– Ну, берите и старичка, если вам охота возиться с такой оравой, – разрешил Мюллер.
– Я попрошу домработницу съездить со мной. Клара всегда меня выручает.
– Сколько платите ей? – поинтересовался Мюллер.
– Пять марок в час.
– Дороговато.
– Зато никаких проблем.
Мюллер снова прошелся по кабинету.
– Кстати, Штирлиц! – сказал он, резко обернувшись. – А куда вы дели русскую радистку?
На такие дешевые приемы Штирлиц не ловился уже очень давно.
– Как это куда? – натурально удивился он. – Отвез в гестапо! Как вы и просили!
– Вас там не было, – прищурился Мюллер.
– Что за глупости! Я сдал ее этому вашему, как его…
– Холтофу?
– Вот именно, Холтофу. Он еще закричал на все управление: «Ребята, скорее сюда! Тут русская радистка!»
– Что вы говорите?
Штирлиц изобразил на лице просветление:
– Эге, Мюллер! Да ваши костоломы в две секунды замучили ее до смерти! А теперь хотят все спихнуть на меня! Я, конечно, понимаю, русские радистки не попадались уже три года! Но зачем же так внаглую?! Дайте-ка мне этого вашего Холтофа! Я ему прочищу мозги!
Штирлиц протянул руку, как будто за телефонной трубкой. Он отчаянно блефовал. Главное – успеть вывезти пастора и Кэт. А там будет видно.
Мюллер пожевал губами.
– Холтоф погиб. Полчаса назад в здание гестапо попала американская бомба…
Штирлиц развел руками и принял скорбный вид.
– Мюллер, дружище… Мои соболезнования… Если я могу чем-то помочь…
Ее благородие госпожа Удача вновь улыбалась полковнику Исаеву, и внутренне он улыбался ей в ответ.
– Сорок пять лучших гестаповцев… Два десятка готовых на все арестантов. Гвинейский и эквадорский резиденты… Что за невезение!
На Мюллера было жалко смотреть. На секунду Штирлицу стало жаль всех этих скромных тружеников плаща и топора, которые какой-нибудь час назад весело шутили, носились по этажам управления, вели допросы, составляли протоколы, в общем, занимались обычными гестаповскими делами, а теперь, убитые безжалостной американской бомбой, лежат вперемешку со стеклом и камнем. Долгое пребывание на высоком посту в рейхсканцелярии постепенно примирило его с некоторыми дурными привычками гитлеровцев, хотя даже сам себе он не решился бы в этом признаться.
