— Конрад! — сказала учительница, когда заметила, как он пишет, — не пиши носом, это опасно для здоровья.
— В этом я вижу свой долг, — отвечал Конрад. — Мой нос весь вчерашний день меня об этом умолял и я поклялся ему страшной клятвой.
— Что-то мне не верится, — сказала учительница, — с какой стати твой нос так заинтересовался письмом?
— Не верите? — изумился Конрад. — Тогда вам просто необходимо дотронуться до него пальцем.
Но учительнице неохота было пачкать руки, ведь нос у Конрада был весь перемазан чернилами и она ограничилась тем, что сказала: «хорошо, пиши, чем угодно, но повторяю еще раз: писать носом — опасно для здоровья».
Это была сущая правда: писать носом, действительно, чрезвычайно опасно для здоровья, просто не успеешь глазом моргнуть, а нос исписался, стал маленьким-премаленьким, таким маленьким, что им не то, что буквы выводить, понюхать-то и то ничего нельзя, вот и Конрад совершенно напрасно принюхивался к гвоздикам, его нос ничегошеньки не чувствовал, поэтому Конрад решил написать, что у цветов нет запаха, но и это ему не удалось, так как нос исчез.
Конрад здорово перетрусил, шутка в деле, вдруг так, за здорово живешь, остаться без носа, вон, у каждого по носу, даже у кошки и у слона, а тут… чихать и то нечем, да и вид какой-то странный и Конрад решил: кровь из носу, а нос надо раздобыть, он отправился на пустырь за школой, где валялся разный хлам, лыжи, кресло-качалка, старые патефоны, взвесил хорошенько, что бы ему приставить вместо носа и решил, что лыжа — пожалуй, великовата, а кресло-качалка может испортить внешний вид, в конце концов его выбор остановился на ручке от патефона и он, действительно, приставил себе вместо носа ручку и пошел обедать.
— Конрад, бедняжка, что у тебя с носом, — заинтересовалась во время еды мама, — может с тобой чего-нибудь стряслось?
— Да, — ответил Конрад, — со мной случилась очень неприятная вещь, мой нос и моя новая авторучка договорились вместе сходить в кондитерскую полакомиться трубочками с кремом, но когда они переходили улицу, их переехал асфальтовый каток.
— Не может быть! — возмутилась мама. — С каких это пор нос и авторучка стали посещать кондитерскую? Ты нагло врешь! У них даже денег на пирожное нет!
— Тогда потрогай мой нос, — как всегда вывернулся Конрад, и мама послушно потрогала его за нос, а нос-то был крив-кривешенек, ручка от патефона — она ручка и есть, и мама сказала:
— За то, что ты такой врун, останешься в наказанье без обеда.
