— Можно мне брать у вас уроки пения? — говорит водопровод. — Стаканы, кастрюльки, буфет и часы считают, что у меня большое дарование.
— Что по этому поводу считают стаканы и кастрюльки для меня не имеет значения — ответил директор. — Попробуйте что-нибудь спеть, а там будет видно.
Водопровод откашлялся и начал петь: «Потому, что без воды, и не туды, и не сюды», — он пел вдохновенно и директор, хотя и был не в духе, невольно улыбнулся, так это было здорово, и под конец сказал:
— Действительно, у вас большое дарование, пожалуй из вас может не знай что дельное выйти, вы приняты, ведите себя как следует и, главное, не сядьте в галошу.
Тогда водопровод затянул потуже кран и впрягся в учебу, учился, учился, пока не научился петь все гаммы, все песенки и все оперы, и вот, когда он всему этому научился, он собрался с духом и отправился в огромный театр, который построили на набережной прямо возле воды.
Театр, как губка водой, пропитан пением, в одном крыле поет мужской хор, в другом — женский, а между ними звенят голоса детского хора, однако водопровод этому ни капельки не удивился, теперь у него уже накопился некоторый опыт, не оглядываясь по сторонам, он отправился прямо к директору и спел ему для начала десять-пятнадцать опер.
Когда он закончил директор театра сказал:
— Ладно достаточно, поверьте, я очень рад, что именно вы будете у нас работать, наш старый водопровод совсем не умеет петь, подумать только, оперный водопровод, а не может спеть ни единой правильной ноты! — и водопровод поступил в оперу, но став оперным, водопровод само-собой очень разочаровался и тысячу раз порывался вернуться на кухню.
Но вот, в один прекрасный день, случилось страшное и на обжору, который поет в «Русалке» партию Водяного, напала икота, перспектива была не из приятных, вот-вот надо будет начинать спектакль, а замены нет: «Что будет? Что будет?» — возбужденно тараторили актеры, но тут директор вспомнил о своем водопроводе, который умеет петь.
Водопровод разыскали, с трудом надели на него зеленый кафтан, вытолкнули на сцену и — что тут было, зрители просто с ума посходили, устроили овацию, вызывали, только и слышалось: «Люди, вот это настоящий Водяной, вон, посмотрите, из него даже вода капает», — весь город наполнился слухами и, когда они дошли до двух старых стульев на кухне, они облачились в красные плюшевые смокинги и отправились в театр, где уже было полно стульев в красных плюшевых смокингах, вполне приличных, благовоспитанных, стульев, которые умеют себя вести, не то, что старые кухонные стулья, которые нарочно старались скрипеть погромче, чтобы их все слышали, чтобы все знали, о чем они с умным видом между собой беседуют: «Вона, посмотрите-ка, да это же наш водопровод, было время, он распевал у нас на кухне, а мы, мы-то всегда говорили, из этого парня выйдет толк».
