— А радиация? — спросил он. — Эти лучи в призме — той же природы, что и в Кахоре?
— Да, природа та же. Но тайна их возникновения исчезла вместе с мудростью Каер Ду. Наверно, они использовали космические лучи, а мы употребляем обыкновенный кварц — он подходит для тех целей, которые мы преследуем в Коммерческих Городах, радиация получается достаточно слабой.
— Кто это «мы»? — поинтересовался Винтерс.
— Землянин, мы — это Марс! — ухмыльнулся Кор Хал.
Разгорающийся свет от призмы, казалось, пронизывал тело Винтерса, горячил кровь, заполнял мозг — это состояние не походило на бурное наслаждение в солярии Шанга в Кахоре — Винтерс корчился и извивался в судорогах от невыносимой, но сладкой боли… Голос Кор Хала звучал бесконечно далеко:
— Мудрецы Каер Ду оказались не такими уж мудрыми. Обнаружив секреты Шанга, они ушли, а попросту, удрали Туда, спасаясь от жизненной скуки и суеты… прошли обратный путь эволюции и… все исчезли с поверхности Марса в одно поколение! Не нашли ничего лучшего!
— Они погибли? — спросил Винтерс. Становилось трудно отвечать, трудно думать.
— Исчезли.
— Какая разница? — прохрипел Винтерс. — Пока они жили, они были счастливы.
— Ты еще жив, землянин! Ты — счастлив?
— Да!
Винтерс едва выговорил это «да». Он извивался на меховой подстилке, испытывая колдовской огонь Шанга, все его печали и неприятности исчезли в каком-то бесконечном блаженстве.
Кор Хал опять рассмеялся. Винтерс уже шел по пути Шанга. Его рассудок помутился, были периоды полной тьмы. Когда Винтерс приходил в себя, то испытывал ощущение необычности происходящего. У него даже сохранилось воспоминание об одной части этого поразительного пути. В какой-то момент прояснения Винтерсу показалось, что призма Шанга отошла в сторону и приоткрыла кварцевый экран. С экрана на него смотрело гордое аристократическое лицо марсианки с зелеными, как огонь Шанга, глазами и спелыми искушающими губами. Винтерс услышал ее низкий голос — она назвала его по имени. Винтерс не мог подняться, но ему удалось показать глазами, что эта гордая марсианка уже стала частью его возбужденного состояния, уже вошла в него, и он готов ее слушать.
— Ты силен, Бэрк Винтерс, — сказала марсианка. — Ты силен — это хорошо. Значит, ты будешь жить до конца пути. Ты выдержишь весь путь.
Винтерс не мог ответить.
Марсианка улыбнулась:
— Молчи. Я — в тебе. Я все знаю. Ты бросил вызов Шанга, швырнул нам перчатку. Ты храбр, а я люблю храбрых мужчин. Ты безумен, а я уважаю безумцев, потому что игра с ними возбуждает. Я с нетерпением жду, землянин, когда ты подойдешь к концу пути…
