Молодой человек, которого она в мыслях назвала Брэдом, ответил:
— Да. Мы с Юпитера, из колоний. — Он мягко потянул девушку. — Пошли, Вирджи. Нам лучше вернуться на корабль.
Я был покрыт потом, который был холоднее, чем труп у моих ног.
— Да, — сказал я, — возвращайтесь на корабль. Там безопаснее.
Девушка не шевельнулась, не отвела от меня глаз. Она все еще думала обо мне, со страхом, но уже с меньшим состраданием.
«У него глаза горят, — думала она. — Какого они цвета? В сущности никакого. Просто темные, холодные и горящие. Они смотрят в ужас — и в небо…».
Я позволил ей смотреть мне в глаза. Через некоторое время она покраснела, и я улыбнулся. Она злилась, но не могла отвести глаз: я не отпускал ее и улыбался, пока молодой человек не потянул ее снова настойчивей:
— Пошли, Вирджи.
Я освободил ее, и она повернулась с угловатой грацией жеребенка. Меня словно ударили в живот: ее манера держать голову…
Она внезапно оглянулась, не желая этого.
— Вы мне кого-то напоминаете, — сказала она. — Вы тоже с «Королевы Юпитера»?
Голос ее был похож на голос Мисси. Может, чуть глубже, более гортанный, но все равно похож.
— Угу. Космолетчик первого класса.
— Тогда, значит я там и видела вас. — Она рассеянно повертела обручальное кольцо на пальце. — Как вас зовут?
— Гаут. Дж. Гаут.
— Джей Гаут, — повторила она. — Странное имя. Хотя ничего необычного в нем нет. А странно, что оно меня так заинтересовало.
— Пошли, Вирджи, — сердито сказал Брэд.
Я не оказал ей никакой помощи. Я смотрел на нее до тех пор, пока она не стала малиновой и не отвернулась. Я читал ее мысли. Они стоили того.
Она и Брэд, прижавшись друг к другу, пошли к космопорту, на «Королеву Юпитера», а я перешагнул через мертвого марсианина.
Серые тени поползли на его лицо. Зеленые глаза остекленели и уже ввалились, его кровь на камнях мостовой потемнела. Еще один труп.
Я засмеялся. Я подсунул свой черный сапог под изгиб его спины и скинул труп в угрюмую красно-коричневую воду. А засмеялся я тому, что моя собственная кровь еще горяча и бьется во мне даже сильнее, чем полезно.
Он умер, и я выкинул его из головы.
Я улыбнулся всплеску и расходящейся ряби. «Она ошиблась, — подумал я. — Не Джей, а просто Дж… Я — Иуда» (Иуда пишется через «джей»).
Надо было убить примерно десять марсианских часов до взлета «Королевы Юпитера». Я дошел до столиков у Мадам Кэнс. Она нашла для меня немного особого бренди из кактуса и венерианскую девушку со шкуркой полированного изумруда и золотыми глазами.
