Не зная об этом, родосский наварх Дамагор вывел из гавани шесть кораблей и отправился на ее поиски. Митридат, увидев это, послал против него 25 своих судов, но сам участия в бою принять не пожелал, у него и так за прошедший день было предостаточно поводов для волнений. До самой темноты понтийский отряд гонялся за родосским, который не уступал ему в маневренности, но Дамагор, прекрасный моряк, сначала закружил врага, а потом внезапно атаковал: два корабля отправил на дно, два загнал к ликийским берегам, а сам скрылся в ночи. Но какого-либо влияния на ход осады это сражение не оказало, и все продолжало идти своим чередом — родосцы и римляне не могли выйти из города, а Митридат не мог его захватить.
Положение изменилось, когда к острову на кораблях подошла из Анатолии тяжелая пехота Митридата, а также осадная техника. Но, казалось, сами богини были против того, чтобы царь Понта достиг успеха на острове Родос. Северный ветер поднял на море волнение и понес царские корабли прямо к берегу, пока навархи и команды боролись с волнами, из гавани вышел родосский флот. Царские суда из-за сильной непогоды были рассеяны по морю и не смогли сначала организовать достойного сопротивления: одни корабли родосцы протаранили и потопили, другие подожгли, а третьи взяли на абордаж и потянули за собой в гавань, только пленными Митридат потерял 300 человек. Но и это сражение никак не повлияло на ход осады, войска в итоге высадились, и царь начал подготовку к штурму.
По его приказу на двух кораблях соорудили самбуку — огромную осадную башню, с которой перекидывался мост на стену осажденного города. Благодаря перебежчикам, царь обладал информацией о том, где удобнее всего вести приступ, и, исходя из полученных сведений, решил атаковать одновременно с моря и с суши, там, где городские стены были невысоки. Атака на гавань должна была быть отвлекающей и наноситься с большим шумом и криком, а вот основной удар планировали нанести незамеченным пока противник будет занят на другом участке обороны. И самое главное, атака должна была начаться по сигналу, который огнем должны были дать царские шпионы. Но Митридат предполагает, а боги располагают, и все пошло наперекосяк, не так, как надеялся царь. Огни родосской стражи понтийцы приняли за сигнал к атаке и бросились вперед гораздо раньше срока. Яростные бои разгорелись на стенах и у входа в гавань, они продолжались всю ночь и утро и в итоге царские войска были отбиты по всем направлениям. Ночной штурм провалился, но Митридат отступать не собирался и теперь все свои надежды возлагал на самбуку.
