Так на исходе XVI века вновь звучит тема глупости, столь популярная в немецкой литературе конца XV — начала XVI века («Корабль дураков» Себастиана Бранта, «Похвала Глупости» Эразма Роттердамского и др.). Только сатирические тенденции народной книги о жителях Шильды лишены той социальной остроты, которая присуща памятникам «дурацкой литературы» начала XVI века, а также ранним народным книгам, таким как «Тиль Уленшпигель». Дурачества жителей Шильды всего лишь нелепые причуды смешных глупцов, а не пороки, порожденные социальной или этической дисгармонией. К тому же глупость шильдбюргеров — плод их сознательных устремлений. Они отрекаются от разума во имя мещанского уюта, который, однако, бесследно исчезает в пламени, превратившем Шильду в груду золы. При всем том книга о шильдбюргерах была для своего времени весьма злободневна. В условиях мелкобуржуазной Германии осмеяние филистерского скудоумия имело глубокий общественный смысл.
Ведь и в XVIII веке эта народная книга продолжала сохранять свою привлекательность. Опираясь на нее, выдающийся немецкий просветитель М.-К. Виланд создал свой сатирический роман «История абдеритов» (1774–1780), ядовито осмеивающий высокопарное ничтожество самоуверенных филистеров.
Наряду с народными книгами комического содержания в конце XVI и начале XVII века увидели свет книги, в основе которых лежат исполненные силы и драматизма сказания, принадлежащие, по словам Энгельса, «к самым глубоким творениям народной поэзии всех народов».[5] Это народные книги о докторе Фаусте и Агасфере, Вечном Жиде.
Особенно большое значение для европейской литературы имела легенда о докторе Фаусте. Есть основания полагать, что в основе сказания, корнями своими уходящего в глубь веков, лежали реальные события. В Германии в первой половине XVI века жил чернокнижник Иоганн, или Георг Фауст, выдававший себя за великого ученого и колдуна. По словам аббата Тритемия, склонного к магическим штудиям, он похвалялся таким знанием всех наук и такой памятью, что если бы все труды Платона и Аристотеля и вся их философия были начисто забыты, то он, «как новый Ездра Иудейский, по памяти полностью восстановил бы их и даже в более изящном виде». Другой раз он утверждал, что «берется в любое время и сколько угодно раз совершить все то, что совершил Спаситель».[6] Фауст похвалялся умением излечивать все самые тяжкие болезни, а однажды он даже утверждал, что именно ему император Карл V обязан своими победами в Италии.
