У него было столько печального тепла в глазах, словно он общался с призраком очень близкого человека. Человека, видимого только ему, но от этого не менее реального.
Машина, вывернув из-за очередного поворота, укрытого густой зеленью букового леса, выехала к особняку. Высокие песочно-коричневые стены, арки окон первого этажа, колонны перед парадным подъездом. Николь недоуменно вглядывалась в открывшуюся картину. Это место было похоже на музей архитектуры эпохи Возрождения или на добротную декорацию к какому-нибудь историческому фильму.
Людвиг передал ключи от «лендровера» Патрику, открыл перед Николь дверцу, помогая ей выйти из машины. Он не торопился с комментариями, давая Николь возможность оглядеться. Впрочем, они не успели толком ни того ни другого, потому что из особняка им навстречу уже спешили пожилой мужчина в шелковом домашнем халате и женщина в закатанных брюках и широкополой плетеной шляпе, по пути снимающая огромные хозяйственные перчатки, испачканные землей.
— Людвиг, дорогой, как я рада тебя видеть! — Женщина широко отставила руки, давая Людвигу себя обнять. — Прости, что я в таком виде, дорогой. Мы не знали точно, во сколько вы приедете.
— Тетя Паула, дядя Пол. — Людвиг обнял поочередно обоих. — Я не чаял добраться к вам до Рождества.
— Не переживай, дорогой… — тетя Паула ласково смотрела на него снизу вверх, — мы все понимаем. У тебя столько работы!
— Разрешите представить вам: Мисс Николь Конноли, мой очень близкий друг. — Людвиг подставил Николь локоть. — Знакомься, Николь: Паула и Пол Уайнфилд, старинные друзья моих родителей.
— Людвиг, милый, ты как всегда горячишься, — укоризненно качнула полями шляпы тетя Паула. — Разве можно применительно к даме употреблять эпитет «старинная».
— Паула, мы обязательно это обсудим. Только после обеда. — Дядя Пол сделал широкий жест по направлению к особняку. — Прошу вас, друзья мои. Вы, наверное, проголодались с дороги.
— Спасибо, дядя. Патрик не дал нам умереть с голоду.
— О… — оживилась Паула, семеня позади них. — Вы пробовали новое печенье Маргарет?
— Да, тетя. Нам с Николь оно очень понравилось. — Людвиг посмотрел на Николь, заговорщицки улыбнулся. У него на губах до сих пор был сладкий вкус того поцелуя.
— Людвиг! — Радостный девичий голос заставил его вынырнуть из сладостных воспоминаний. — Людвиг, ты приехал! — К ним стремительно шла, почти бежала, белокурая девушка в ярко-голубой блузе. На ней были короткие белоснежные легинсы, которые подчеркивали великолепную стройность загорелых ног, а сандалии на высокой голубой платформе, казалось, совершенно не мешали ей двигаться легко, как в танце. — Людвиг! — снова пылко проговорила девушка, останавливаясь в ярде от них. Казалось, она не замечает более никого из присутствующих.
