Бернар встал, чтобы взять свою рукопись с текстом Комедии, Джованни и Бруно проводили его взглядами, в которых читалось большое сомнение.
— Но откуда Данте узнал о них? — спросил Джованни.
Бернар промолчал, он вернулся на свое место и занялся переписыванием нужных строк из первой песни Комедии. Джованни сказал, что пролог из первой части лучше бы исключить, потому что в первой части имеется тридцать четыре песни, а значит, вступление не считается.
Но Бернар думал, что лучше исключить последнюю песнь, про Сатану: Vexilla regis prodeunt inferni — близятся знамена царя. Стяги Сатаны из первой строки как бы выносят эту песнь туда, где Божественный и человеческий законы не работают, поэтому и считать ее не надо.
— Итак, я начинаю, — сказал Бернар, — первая песнь, первая, средняя и последняя терцины.
Он переписал соответствующие слоги, иные буквы вычеркнул, другие добавил, хотя было ясно, что подсчет слогов вульгарной латыни не подчинялся правилам грамматики. Наконец он заново переписал то, что у него получилось:
Nel mezzo del cammin di nostra vita
mi ritrovai per una selva oscura
che la diritta via via smarrita.
Rispuosemi: Non ото, ото gia' fui,
e li parenti miei eran lombardi,
manotani per patria ambedui.
Che tu mi meni la; dov'or dicesti,
si ch'io veggia la porta di san Pietro
e color cui tu fai contanto mes
ti.[34]А вот и первый девятисложник: Ne l'ип t'arimi е i dui che porti.
— Но в нем нет ни малейшего смысла, — возразил Джованни.
— Я уже говорил вам, — заметил Бернар, — что девятисложники были написаны на французском языке Святой земли. Эти строки кажутся мне слегка видоизмененным переводом на итальянский: «arimer» — это глагол, которым пользовались моряки города Тира, он означает «загружать трюмы», «размещать на корабле», но когда он употребляется как возвратный, то его значение «спрятаться». Поэтому эта строка может означать примерно следующее: «Ты и те двое, которых ты несешь, в одном вы спрятались». Вся тайна в единице! Ну что я вам говорил!
Джованни по-прежнему думал, что вся эта затея не имеет смысла. Но Бруно идея показалась забавной, и он просил Бернара продолжать. Рыцарь проделал все то же самое и с семнадцатой песней:
Ессо la fiera con la coda aguzza,
che passa i monti e rompe i muri e l'armi!
Ecco colei che tutto 'l mondo appuzza.
Or te ne va; e perché se' vivo anco,
sappi che i mio vicin Vitali'ano
sedera qui dal mio sinistro fianco.
così ne puose al fondo Gerione
al piè al piè de
