Он пришел к выводу, что для любви ему нужна не абы какая женщина, а та, которая будет «умна сердцем», подобно премудрой донне, которую воспел его отец в своих знаменитых канцонах, если, конечно, такие женщины не перевелись еще на белом свете. Однако поиски идеала продвигались вяло и так и не увенчались успехом.
Антония хорошо знала, что Якопо отнюдь не прост: он вечно искал такую женщину, которая смогла бы быть и Беатриче, и Джеммой в одном лице — веселую, решительную и в то же время возвышенную — одним словом, мадонну-домохозяйку, с ангельскими чертами и завидным упорством. Было очевидно, что такого сочетания ему не найти никогда, так что все эти поиски были бессмысленны и бесплодны. Пьетро был другим, совсем не то, что брат: он был проще, серьезнее, спокойнее и редко раскрывал родным свои мысли и душу. Рано или поздно он, видимо, все же женится на девушке из Пистойи, которую присмотрел ему отец. Она была не особо красива, зато очень обходительна, заботлива и так же робеет, как и Пьетро. Якопа была еще ребенком, но очень понравилась Антонии: эта женщина стала бы для брата надежной спутницей жизни. Наблюдая за ними, монахиня замечала в их отношениях скрытую гармонию. Между Пьетро и Якопой не было страсти, но было взаимоуважение, понимание и доверие. Они не любили друг друга, но очень уважали. В отношениях этой пары не было ничего общего с любовью из рыцарских романов, зато в их взглядах читалась прочная привязанность, излучающая уверенность, мир и спокойствие. За Пьетро отец принял правильное решение. А вот для Якопо сделать выбор было сущим мучением, и Данте это прекрасно знал. Он ждал, когда молодой человек повзрослеет, и не хотел его принуждать.
Антония часто размышляла об отце: сколько всего он знал, но как мало рассказывал своим детям! В последнее время Данте словно чувствовал, что время его сочтено, что жизнь капля за каплей покидает его и песчинки в часах ускоряют свой бег, и потому передоверил дочери все заботы о Якопо, словно хотел сказать: «Вы вскоре не увидите меня».[22] А теперь Антония узнала о существовании Джованни и почувствовала с ним глубокую связь. В пьесе под названием «жизнь» Данте уготовил для них особую роль, куда более сложную, чем для остальных. Они не должны были жить во лжи и иллюзиях. Вот каков был ее отец. Собственная удивительная судьба утвердила его в мысли о том, что в мире что-то сломалось, пошло не так и что пора это изменить. Он открыл Кангранде, что написал свою поэму, чтобы «вырвать живущих из состояния бедствия в этой жизни и привести к состоянию счастья».
