Ей было пятнадцать лет. Она еще не была объявлена невестой и попросила у своих родителей отсрочки. Ей нужно было обдумать, хочет ли она стать женой и матерью или же принять постриг. В тот день, когда я впервые увидел ее, она была очень серьезна. Я появился в их доме как близкий друг ее брата. Мы посмотрели друг на друга, и я признался ей, что лучше и сам стану монахом, поскольку у меня нет отца и я никогда не смогу взять ее в жены. Ведь чтобы посвататься, нужен отец, который придет просить руки невесты и договариваться о приданом.
Но в двадцать лет я стал Джованни Алигьери. В Лукку приехал твой отец. Он нанес визит правителю города. Он въехал в город на коне вслед за маркизом Мороелло и потому казался весьма уважаемым господином. Когда-то он был знаком с моей матерью, ее красоту он воспел в стихах, как и многих других красавиц Флоренции. Он написал о них стихотворение, которого потом весьма стыдился. Однажды он приехал к нам в дом, и так мы познакомились. Я рассказал ему о своем горе, и он подарил мне свое имя, чтобы я мог жениться на любимой женщине.
Когда мне было пятнадцать, я прочел его книгу «Новая жизнь». Это очень помогло мне. Жизнь подростка хрупка и ненадежна, казалось, еще вчера ты был ребенком и играл, скача на деревянной лошадке, но, проснувшись однажды утром, ты чувствуешь, как в тебе просыпается некий демон. Он овладевает тобой, и ты чувствуешь, что тело твое горит в огне, но еще не понимаешь, чего потребует демон в следующий миг. Твои родные молчат. Может быть, они и сами не понимают, что происходит с человеком, когда ему исполняется пятнадцать.
Книга Данте стала для меня настоящим другом. Это был не просто друг, с которым ты дурачился в детстве и который бахвалится тем, что понравился девушке, на которую ты давно положил глаз, чтобы посмотреть на твою реакцию. Все его старания лишь попытка хоть на несколько минут освободиться от неведомого демона, который овладел и его телом, переключив на тебя его невероятную мощь. В «Новой жизни» было нечто совсем иное. Это был друг, который говорил с тобой начистоту, он рассказывал о том, как встретил девушку и не смел сказать ей ни слова, при виде ее он дрожал, терял дар речи, потому что она казалась ему самой прекрасной на свете. Он писал, что в присутствии возлюбленной чувствовал себя совершенно ничтожным, поскольку она была на редкость умна. Но он даже не пытался спастись от безграничности своего чувства, демонстрируя тем самым удивительную смелость. Он дал своему чувству имя — это была любовь — и утверждал, что сила ее может сравниться лишь с энергией, имеющей Божественное начало. Это та самая энергия, которая движет миром, управляя ходом планет, солнца и звезд.
