Девица – впрочем, если судить по слухам, ходящим среди народа, девицей она давным-давно не была, – пришла сюда, чтобы продать себя подороже. Но если бы он ошибся и принял ее за шлюху (по сути – за то, чем она и является на самом деле!), она бы не простила. Не опасайся льва, бойся змеи. Не бойся рослого и мускулистого нубийца: он станет убивать по-честному. Оскорбленная женщина же ужалит, как кобра. В тот момент, когда ты менее всего будешь ожидать этого. Ему уже приходилось…
А с «сицилийцем» понятно. Видимо, он был любовником девчонки, вот и дуется. Кстати, возможно, он и в самом деле сицилиец – какие-то слухи о любовнике Клеопатры, вернее, об одном из любовников, достигли и его ушей.
– Приветствую великого Цезаря.
Молодую женщину колотило: подрагивали руки, плечи, словно выточенные искусным скульптором, красивая упругая грудь. Но голос не дрогнул.
Цезарь сделал приглашающий жест в сторону обеденной кушетки.
Она кивнула и повернулась к своему спутнику. Вернее, носильщику.
– Аполлодор, ты можешь идти.
Тот продолжал обеспокоенно переступать с ноги на ногу, но залы не покидал.
– Аполлодор, я благодарю тебя, но – покинь нас.
Голос царицы стал ледяным. Юлий наблюдал с интересом, но не вмешивался. Парень, похоже, не слуга. Если нет, то он добровольно пошел на достаточно серьезный риск, вывезя юную царицу из месторасположения ее войск, провезя через враждебную территорию – а по-другому они сюда добраться не могли! – и доставив ее в расположение войск Цезаря. Интересно, ради чего он рисковал? Просто ради любовницы? На такое пойдет далеко не каждый…
Аполлодор… Знакомое имя. Ба! Аполлодор-сицилиец, один из советников Птолемея Авлета! Неужели это он?
Цезарь несколько раз видел его мельком при дворе египетского царя; пообщаться поближе не получалось – когда Цезарь гостил в Александрии, Аполлодор был посланником царя в Риме. Но был наслышан о царском любимце, как о человеке умном, решительном.
Неужели это именно он? Но, пожалуй, он слишком молод – около сорока, если судить по виду, а ведь Аполлодор был советником на протяжении двух десятков лет. Может, сын? Да, о том Аполлодоре говорили, будто его прирезали на улице, дома, в Сицилии…
Впрочем, Клеопатра доверилась бы скорее всего именно другу и соратнику отца.
– Аполлодор, я жду.
Аполлодор сжал смуглые кулаки, слишком крупные для человека такого роста; загорелые щеки его налились краской. Однако он все же послушался – неловко поклонился и покинул залу.
