Во время этих самых политических игр ради завоевания популярности в модных литературных салонах в жизни Есенина и появилась актриса Зинаида Райх. Вскоре они отправились в путешествие на Север (аж на Соловки и далее – в Мурманск), а во время этого путешествия обвенчались, буквально «по дороге». Зинаида Райх родила Есенину двоих детей, Татьяну и Константина. Однако совместная жизнь Есенина и Райх долго не длилась. Тот же Мариенгоф вспоминал, что Сергей как-то сказал: «Не могу я с Зинаидой жить. Говорил ей – понимать не хочет. Не уйдет, и всё… ни за что не уйдет… Вбила себе в голову: „Любишь ты меня, Сергун, это знаю и другого знать не хочу“. Скажи ты ей, Толя, что есть у меня другая женщина». Мариенгоф же описал одну из случайных встреч Есенина и Райх:
«Случайно на платформе ростовского вокзала я столкнулся с Зинаидой Николаевной Райх. Она ехала в Кисловодск.
Зимой Зинаида Николаевна родила мальчика. У Есенина спросила по телефону:
– Как назвать?
Есенин думал-думал – выбирая нелитературное имя – и сказал:
– Константином. – После крещения спохватился: – Черт побери, а ведь Бальмонта Константином зовут.
На сына посмотреть не поехал.
Заметив на ростовской платформе меня, разговаривающего с Райх, Есенин описал полукруг на каблуках и, вскочив на рельсу, пошел в обратную сторону, ловя равновесие плавающими в воздухе руками.
Зинаида Николаевна попросила:
– Скажите Сереже, что я еду с Костей. Он его не видал. Пусть зайдет, взглянет. Если не хочет со мной встречаться, могу выйти из купе.
Я направился к Есенину. Передал просьбу.
Сначала он заупрямился:
– Не пойду. Не желаю. Нечего и незачем мне смотреть.
– Пойди – скоро второй звонок. Сын же ведь.
Вошел в купе, сдвинул брови. Зинаида Николаевна развязала ленточки кружевного конвертика. Маленькое розовое существо барахтало ножками…
– Фу! Черный!.. Есенины черные не бывают…
– Сережа!
Райх отвернулась к стеклу. Плечи вздрогнули.
– Ну, Анатолий, поднимайся.
И Есенин легкой, танцующей походкой вышел в коридор международного вагона».
После окончательного разрыва с Зинаидой Райх Есенин довольствовался случайными встречами, проводил время в попойках, часто заканчивавшихся скандалами. Впрочем, в его поведении было слишком много театрального. Вспоминали даже, что перед тем, как учинить дебош и публично «разбить окно» (или из него выпрыгнуть!), он всегда наматывал на руку пиджак – чтобы не пораниться! Он был бездомен и бесприютен.
Был я весь – как запущенный сад,
