Когда Алёша мыл её в душе, Оля еле стояла на ногах. Её качало, то и дело она наваливалась своим телом на его плечо. Он поворачивал её. Его умение купать маленькую девочку было очевидно.
– Я сикать хочу, – Оля, в самом деле, ощутила себя маленькой и вошла в роль.
Его глаза загорелись как-то по-озорному:
– Сейчас!
Алёша властно раздвинул её ноги пошире и длинным средним пальцем правой руки нежно проник в «пусечку». Олю снова качнуло, и она наклонилась, чтобы лучше видеть, что он делает. Не видно было ничего. Алексей принялся мягкими нежными круговыми движениями массировать её переполненный мочевой пузырь изнутри, то находя, то теряя «точку G».
– Ах! – запищала Оля.
– Сикай! – попросил он, и она подчинилась.
Жёлтая жидкость беззвучно потекла ему в открытую ладонь, но Лёша продолжал играть внутри пальчиком, доставляя Ольге незабываемое удовольствие.
– Алёша, Алёша, Алёшенька, – жалобно причитала она.
Он снова её вымыл, обернул в полотенце и отнёс «осквернять супружеское ложе». Оля не сразу и поняла, что эта кушетка – единственная мебель в комнате, кроме DVD-двойки. Ей было совершенно всё равно, что он с ней собирается делать. Секса уже не хотелось. Наоборот – хотелось какой-то нежности, уюта. Но Алёша, чувствуя это её желание, всё сделал иначе.
Он положил её на правый бок, а сам пристроился сзади, прижавшись к спине девушки всем телом. «Ой, как сладенько», – подумала Ольга. Но Алёша просунул руку между её ног и ввёл спящий «лучик» в «пусечку».
– Пусть он внутри отдыхает, – прошептал он, и они растаяли в этой позе, блаженно закрыв глаза.
«Заснуть бы», – думала она.
«Не заснуть бы», – подумал он и пультом включил радио.
И они не заснули. Сколько прошло времени, Оля не поняла. Ей надоело лежать на боку, но на этой кушетке вдвоём иначе было никак не поместиться. Она заёрзала, переворачиваясь на спину, и Алексей сполз пониже, не желая извлекать «лучик» из «пусечки».
– Послушай! Мы «динь-динимся» каждый день. Ты вообще как?
– Да я сам удивляюсь. И по два раза получается, – он явно намекал на продолжение, зная, что она не сможет отказать. Оля закатила глаза.
– Это всё ты. Я чувствую себя каким-то музыкантом, когда касаюсь твоего тела. Оно просто великолепно. Везде!
– Уууу, – Оле понравились эти слова. – А мне так нравится быть твоим инструментом, – мурлыкнула она.
В углу комнаты она заметила что-то белое:
– Что там?
– Ты, – как ни в чём не бывало сказал он.
– Покажи! – она встрепенулась, но он удержал её. «Лучик» только-только начал подавать признаки жизни, и ему не хотелось отвлекаться. Он пристроил его поглубже и принялся ласкать её грудь:
