В конце концов, Стас ни о чём не узнает». Ей уже случалось несколько лет назад ему изменять, и всё обходилось. Правда, та пара измен не доставила никакого удовольствия и вообще не тронула душу ничем ярким. С Алексеем всё должно быть по-другому. Ольга это предчувствовала, но не могла никак объяснить свои ощущения. Звонарёв был другой. Стас покорял жену своей силой, а Алексей? Чем? «Но он же меня любит! – Ольгины мысли вернулись к мужу.
– Немного неуклюже, но любит. Меня!» Её охватило чувство вины. «Может, на фиг? Лёша поймёт. Он, похоже, сам никогда не изменял жене. Зачем я его затянула сюда? Тихонько одеться и сбежать!» Ольга услышала за спиной шаги Алексея. Её охватило волнение, как перед экзаменом. Она вдруг засомневалась в своих чарах. Оля так и не решилась обнажить свою маленькую грудь и оставалась в лифчике. Она знала, что её спину портили несколько плохо заживших язвочек, оставшихся с подросткового периода. «Да и попа не самая красивая, когда я не на каблуках». Ни колготки, ни трусики она тоже не успела снять, предавшись своим сомнениям. «Вот сама Лёшу дразнила за неуверенность, а сейчас трушу. Чего он медлит?» Девушка встрепенулась, поняв, что Алексей почему-то не приближается к ней. «Любуется мной?» Начиная раздеваться, она гадала, каким будет его первое прикосновение?
И!
Всё оказалось неожиданным.
Алексей произнёс, медленно смакуя, каждое слово:
– Олечка… Я… Тебя… Люблю… – и поцеловал её сзади в изгиб, где шея переходит в плечо. Поцелуй был неспешным, нежным, успокаивающим. Но возбуждение хлынуло вниз тёплой волной, трусики намокли, и Ольга расправила плечи, подаваясь назад, словно требуя прикосновения его рук. Алексей поцеловал её ещё раз, теперь в затылок, не прекращая ласки языком там, где растут особенно вкусные беззащитные волосики, расстегнул застёжку лифчика, и тут же поймал обе груди огромными ладонями в нежный плен. Ольгины мысли замедлились в сладком тумане – она забыла о своих страхах и сомнениях, просто подставляла Алёше всё новые и новые места под поцелуи, не помня про свою послерабочую немытость. Но Алексей уже забыл о том, что готовил ванну. Наоборот, запах её тела, лишённый оттенков мыла и шампуня, возбуждал в нём что-то звериное и неукротимое! «Как она пахнет!» – подумал он, вдруг ощутив, что кое-кому надоела долгая прелюдия и тот рвётся на волю.
– Пусик! – позвала его Оля, с трудом удерживаясь на ногах.
– Идём, – он подхватил её на руки и понёс в ванну: «Ну, раз я пусик, будешь пусечкой».
