Инга поставила чайник. Под его уютное шипение фразы выстраиваются как-то ладнее. Наскоро дописала информацию о кастинге. Скупое изложение фактов, никаких акцентов. Фамилии девушек, вышедших в следующий тур и фотография Ксюши. Яркая и утонченная одновременно красота младшей сестры красноречивее всяких слов.
Хорошо бы еще подписать под фото что-то вроде «будущая топ модель Ксения Иволгина». Но это, конечно, глупо, да и Ксюша будет против.
Инга вывела материал, отдала его Светке.
— Что-то мне подсказывает, — информашка о кастинге напомнила ей о другом, только начатом материале Инги. — Дочь Чурилова, Арина… Что-то есть в ее словах…
В среду Инга и сама так думала, но сейчас то, что сначала казалось значительным, растворилось в потоке информации.
— В словах каждого, с кем я говорила об Аникшине, что-то есть. Гораздо больше, чем Арина, меня интересует Адонис.
— Адонис?
— Помощник Чурилова…
Светка сморщила лоб и не вспомнила.
— Не помню. Кажется, у него не было никаких помощников, кроме дочери. Может, недавно появился.
Странно все это. Странно, что Светка знает Чурилова и его дочь, но не слышала об Адонисе. Нет, он определенно, загадочная личность и, скорее всего, что-то знает.
Инга снова достала из записной книжки клочок бумаги с телефонным номером Чурилова.
Красивый мужской голос ответил «Алло».
— Здравствуйте, я могу услышать Адониса?
— Это я, — настороженно ответил помощник Чурилова.
Инга попыталась вложить в свой голос максимум приветливости.
— Может быть, вы помните, я приходила к вам на прошлой неделе — брала интервью у Василия Григорьевича.
— Да. Вспомнил, — равнодушно ответил Адонис.
— Я хотела поговорить с вами еще в пятницу, в «Дилижансе»…
— Где? — в голосе Адониса появились презрительные и агрессивные интонации.
— В ночном клубе… — ответила Инга, стараясь не отвечать агрессией на агрессию.
— В каком еще ночном клубе? — Адонис, напротив, не только не скрывал, но и демонстрировал раздражение. Вот тебе и посвященный. — И вообще… — Адонис сделал небольшую паузу, концентрированную, наполненную неприязнью. — Извините, но у меня очень много дел. Мне нечего добавить к словам Василия Григорьевича.
Адонис положил трубку.
Если бы у Инги был третий глаз, она бы, наверное, увидела нервно подрагивающие ноздри Адониса и тоску, как у Одинокого Лота, вечно застывшую в беспокойных глазах.
Светка встретилась с рассеянным взглядом Инги.
— Положил трубку, — ответила Инга на взгляд Светки и придала своему лицу безразличное выражение. Как надоела эта глупая холодная маска. Как хочется иногда побыть слабой и беззащитной и не обращать внимания, кто и что скажет по этому поводу.
