— Вот он!
Вдова Аникшина даже вынула из прозрачного окошечка фотографию. Инга осторожно взяла ее.
На первый взгляд, обычная любительская фотография. Молодые люди за столом. По всей видимости, студенты.
На столе салаты, водка и вино. Значит, что-то отмечают.
— Это день рождения Сережи. В студенческом общежитии.
Аникшин обнимал красивую блондинку с волнистыми волосами до плеч. Больше девушек на фотографии не было.
— На этой девушке, — заговорщицки сообщила Светлана. — Тот самый однокурсник Сергея женился. Но сначала с ней встречался Сергей. Кажется, ее зовут Ира…
Да уж, на фоне блондинки Аникшин выглядел совершенно невзрачно. И блондинка, и Аникшин оба чему-то смеялись. Смеялись и трое молодых людей за столом. Только один, в полосатой тельняшке, был, по всей видимости, далек от веселья, оставался серьезным и даже мрачным.
— Кто из них разводит змей?
— Вот этот, — показала Светлана на щуплого брюнета в тельняшке, того самого, которому было грустно на празднике Аникшина.
— А где учился ваш муж?
— В вашем пединституте, на индустриально-педагогическом факультете.
Инга достала из сумочки фотоаппарат, пересняла фотографию.
— Теперь посмотрите вот это, — протянула Аникшина Инге листов двадцать, исписанных нервным неровным почерком, с какими — то странными рисунками, скрепленных большой железной скрепкой.
Какие-то наброски, скорее всего, черновик, судя по тому, как некоторые фразы и целые абзацы старательно вычеркнуты. Но черновик очень аккуратный, как будто каждое слово тщательно продумано или кем-то продиктовано. Наверное, чистовик мало бы отличался от этих первоначальных набросков.
— Скажите как человек пишущий, — посмотрела Аникшина своим спокойным и в то же время вызывающим какую-то смутную тревогу взглядом, прямо в глаза Инге. — Если человек только что начал роман, который считает главным делом своей жизни, если он хочет в этом романе открыть истину, которую знает только он сам… Скажите, такой человек может вдруг покончить с собой?
Покинув странный дом со светло-зелеными стенами, Инга полной грудью вдыхала влажный воздух с такой радостью, будто в первый раз вышла на улицу, выздоровев от тяжелой болезни.
На прощание Светлана вручила девушке темно-розовую прозрачную папку с черновиками Аникшина.
— Не волнуйтесь, я обязательно верну — только сделаю ксерокопию.
— Можете оставить ее у себя… Может, даже опубликуете отрывок в своей газете. Сережа был бы очень рад.
И все-таки в первую очередь девушка принялась узнавать у прохожих, где поблизости можно сделать ксерокопии.
