Возле «Эйфории» толпилось множество нарядно одетых людей самых разных возрастов. Но настоящее оживление царило внутри здания. Когда друзья протиснулись сквозь шумящую толпу к седьмому ряду и заняли свои места, Андрей снял с шеи бинокль и протянул его Марку:
— Держи, тебе он больше пригодится.
Марк протянул было руку к биноклю, но тотчас с улыбкой отдернул ее:
— Не надо. Мне он не нужен. Я и так знаю, как она выглядит.
Никита одобрительно захохотал:
— Вот это, я понимаю, настоящая любовь!
Темно-синяя завеса занавеса начала медленно подниматься, открывая усеянное звездами пространство. Сверху полились чистые аккорды «Аве Марии».
Казалось, невидимые ангелы пришли поприветствовать ее, Богиню Ночи, златокудрую повелительницу звезд.
На этот раз на ней было короткое черное в серебристых блестках платье с длинным шлейфом.
— Н-да, ничего ножки, — тихо присвистнул Андрей. — Я видел такие только у одной. Так тебе не нужен бинокль?
Марк не ответил. Он видел перед собой только Ее.
— Я люблю тебя, — беззвучно произнес Марк.
— Я тоже люблю тебя, — отозвалось в его душе.
— В этом вечере вся моя жизнь.
— Я знаю. Видишь, я танцую только для тебя. Скоро мы будем вместе.
— Навсегда?
— Конечно! Ведь мы — одно.
Звезды гасли и загорались снова и снова. И казалось, волшебной неоновой ночи не будет конца. Но яркая вспышка света рассеяла мерцающий мрак. Под звуки задорной мелодии, похожей на цирковой марш, со всех сторон полился голос Вячеслава:
«Сейчас вам откроется величайшая тайна. Сейчас тайна из тайн, женщина из женщин, Дама под Вуалью снимет вуаль».
Зал неистово зааплодировал:
— Ну же!
— Мы ждем!
— Давай, снимай вуаль!
— Может, тебе помочь?
Пританцовывая, Дама под вуалью легким движением руки сдернула вуаль. Затем, к ужасу Марка, сорвала с головы золотые волосы и, закружившись на месте, бросила их в зал. Парик угодил прямо в Марка. Он смотрел на происходящее почти без разочарования. Удивление заслонило собой все чувства: на него смотрело чужое, незнакомое лицо.
— Жанна?! — услышал Марк удивленный возглас Андрея.
Все еще не желая верить своим глазам, Марк выхватил у Андрея бинокль.
Бинокль безжалостно приблизил лицо незнакомки. Оно было даже приятным. Короткие черные волосы, тонкий нос с горбинкой, чувственные губы. И без золотых волос и вуали изумрудные глаза приобрели вдруг беспечно-хищное выражение.
Марк быстро вернул бинокль Андрею, который поначалу был обескуражен случившимся на сцене не меньше, чем друг. Но уже обрел прежнюю беззаботность:
